вне себя от восторга. – Нет, вы только посмотрите – платья, шарфы, бижутерия. А белье – оно же просто невесомое. Старшеклассницей я играла в школьном театре – недолго, потому что отца перевели по службе – и больше всего любила наряжаться.
– Тут все не то – разве что это сойдет на первый раз. – Он извлек на свет нежно-голубой сарафан. – Цвет не тот, длина – тоже, но лиф примерно тот, что нужно. Это наденьте, а туфли снимите.
– Не стану я его надевать. – Но ткань она потрогала – та была легкая, струящаяся. – Очень красивый.
– Час в нем постойте – и он ваш.
– Взяткой вы меня не подкупите… Ой, это «Прада»!
– Всего час – и он ваш.
– У меня дела, и Томас…
– Да разберемся мы с вашими делами. Мне как раз нужно почту забрать. Я уже несколько дней туда не наведывался. А Томас – кот, с ним ничего не случится.
– Он любит компанию.
«Это же “Прада”», – подумала она, снова трогая ткань. Однажды она купила черные лодочки от «Прада», убедив себя в том, что они ноские. И со скидкой. На самом деле она урвала их в жесточайшей битве на ежегодной распродаже обуви в «Саксе».
Лейблы не имеют значения, повторяла она себе, а подлый внутренний голосок тем временем шептал: «Прада»…
– А почему вам приходится забирать почту? – поинтересовалась она, чтобы не думать о «Прада» и из врожденного любопытства. – Разве ее не приносят?
– Нет. У меня абонентский ящик. Всего час – и я займусь вашими дурацкими делами.
– Отлично. – Она просияла улыбкой, отчего на щеке появилась ямочка. – Мне необходимо купить предметы женской гигиены. Список я дам.
Его цепкие зеленые глаза озорно блеснули.
– У меня куча сестер, маменька, стайка мачех, а тетушек и кузин столько, что можно сбиться со счета. Думаете, меня это смутит?
– Час, – сказала она, капитулируя. – И сарафан – мой.
– По рукам. Переодеться можно там. И выньте из волос эту штуковину. Мне они нужны распущенными.
Следуя указаниями, она вошла в просторную ванную, тоже черно-белую, как кухня, но с трехстворчатым зеркалом. Такие бывают в примерочных торговых центров и всегда вызывали в ней лютую зависть.
Надев нежно-голубой сарафан, она пришла в восторг не только от самого ощущения – ей случалось примерять дизайнерскую одежду просто для удовольствия, – но от сознания того, что может стать его обладательницей.
В груди он был широковат – вот уж сюрприз, – но в целом сидел неплохо. И его можно будет подогнать по фигуре. А поскольку мысль про окаянный сарафан прочно засела в голове, она сбросила босоножки и распустила волосы.
Когда она снова вышла, он стоял у окна и смотрел на улицу.
– Я не захватила косметику, – начала она.
– Пока она не нужна. Это предварительная работа.
Он повернулся и окинул ее оценивающим взглядом.
– Цвет неплох, но яркие тона будут смотреться выигрышнее. Идите сюда.
– У
