что привело их к преступлению. Ощущение, что это ты, как читатель, беседуешь с убийцей вместо автора. Книга реалистичная, захватывающая и шокирующая. Рекомендую всем любителям криминального жанра!»
Памяти Роберта Кеннета Ресслера, Роберта Роя Хэйзелвуда и Линды Литл Холмстром
От автора
В начале я хотела бы предупредить читателей о возможных негативных реакциях, которые могут возникнуть из-за историй, описанных в этой книге. Речь идет о насильственных действиях, убийствах, похищениях, сексуальном надругательстве, домашнем насилии (в том числе над детьми и животными), сексизме/женоненавистничестве, расизме… Если вам кажется, что описание подобных вещей может нанести ущерб вашему психическому здоровью, я бы посоветовала вам отказаться от прочтения.
Эта книга – рассказ о моей совместной работе с сотрудниками правоохранительных органов, в ходе которой мне приходилось общаться с жертвами страшных преступлений и жестокими преступниками. Диалоги в книге абсолютно документальны – это практически дословные расшифровки диктофонных записей, стенограмм и протоколов. В случаях, когда такие источники отсутствовали, я воспроизводила диалоги, исходя из своих воспоминаний.
Что касается отдельных, тяжелых для читательского восприятия фрагментов, то я не приукрашивала действительность и в то же время не стремилась к сенсационности. Передо мной стояла цель достоверно передавать ход событий, с тем чтобы обеспечить максимально полное понимание истинного характера этих преступлений и причиненных ими страданий. Всей душой надеюсь, что эта книга будет способствовать сохранению памяти о жертвах страшных преступлений, о которых я расскажу на этих страницах.
Вступление
Все начинается с проверок
Я внимательно рассматривала одну за другой три стопки фотографий, разложенные на столе. Каждая состояла из стандартного криминалистического набора общих, средних и крупных планов. В первую группу – под названием «Дэнни 21.09» – входили фото, сделанные в мирной сельской глубинке штата Небраска. Однако едва ли не идиллический пейзаж служил лишь фоном. На самом деле объектом внимания было безжизненное тело на обочине проселочной дороги, частично скрытое высокой травой. Это был труп ребенка или, скорее, подростка, неестественным образом изогнутый назад. Запястья рук были привязаны к щиколоткам, из одежды были лишь темно-синие трусы. Крупные планы показывали изувеченное тело мальчика: полностью развороченная ударами ножа грудь, глубокая резаная рана в области затылка, спутанные волосы, покрытые засохшей кровью и грязью. Вокруг тела роились мухи.
Закончив с первой стопкой и приступив к следующей, обозначенной «Кристофер 05.12», я испытала своего рода дежавю – настолько схожей с предыдущими была картина на этих фото, сделанных только вчера. Второй погибший, по возрасту и внешнему виду схожий с первым, был обнаружен в том же районе сельской глубинки. Сходство деталей было просто поразительным. Правда, во втором случае осень сменилась зимой, и бледная кожа мальчика была припорошена снегом, скрывающим раны и черты лица. На крупных планах были видны лужи замерзшей крови возле головы и живота погибшего. Еще ужаснее выглядели два фото, сделанные при вскрытии тела. Первое показывало глубокую резаную рану: нож вонзили в заднюю часть шеи, после чего с силой провели им к правой части подбородка. На втором были семь рваных ран на животе и груди погибшего. Нанесли ли их беспорядочно или с каким-то особым умыслом, понять было невозможно.
Это происходило в начале 1980-х годов. В то декабрьское утро я, в компании пятерых коллег, находилась в большой переговорной, скрытой в недрах Академии ФБР в Куонтико, штат Виргиния. В этом подвальном помещении, именуемом «бомбоубежище», не было ни фотографий на стенах, ни телефонов и вообще ничего, что могло бы отвлечь внимание. Единственное небольшое окошко из армированного стекла выходило в безлюдный коридор с пустующими служебными помещениями. О существовании этой части территории Академии знал очень ограниченный круг лиц. В ней располагался Отдел поведенческого анализа ФБР (ОПА), и такая обособленность служила нам ежедневным напоминанием о специфике нашей работы. Мы охотились на серийных убийц. А именно: изучали их, пытались понять их образ мысли и находили способы обезвреживать их максимально быстро. Для этого мы применяли новаторский метод «криминального профайлинга», который в то время воспринимался большинством наших коллег по Бюро с разной степенью скепсиса или пренебрежительности. Но критика критикой, а значение имеют только результаты. И мы были полны решимости доказать, что на самом деле наши подходы могут быть очень и очень эффективными.
В то зимнее утро мы собрались именно для криминального профайлинга. Накануне вечером спецагент Роберт Ресслер, срочно выехавший в Небраску, отправил факсом каждому члену небольшого коллектива отдела обзорную справку о деле. Когда ранним утром мы появились
