не забыла, вот она, в руке. Вероника стиснула ее покрепче, обежала дом и вскарабкалась на свой стульчик. Летом обедали обычно на террасе.
Астрид сегодня вернулась позже обычного. В школе ее наругали, что опоздала, да еще в такой важный день. А она сказала, что сегодня последний день школы, так что это неважно, она могла и совсем не приходить. Радуйтесь, что пришла.
А потом мэтресс классная наставница ее огорошила. Она сказала, что сегодня вовсе не последний день школы, а просто последний день первого класса. А через три луны Астрид опять пойдет в школу. И так еще четыре года.
Астрид после этого убежала в угол, уселась там, заткнув уши крылышками, и долго-долго бормотала:
– Нет, это неправда, неправда, вы все врете!
Ей, конечно, и раньше говорили это. Мама, папа, другие дети, один раз даже волостной агент, когда Астрид встретилась с ним на дороге и спросила, законно ли это – отправлять детей в школу против их воли. Оказалось, что законно, и мэтр Аганель еще почему-то долго смеялся.
Но только теперь, из уст мэтресс классной наставницы это прозвучало взаправду, а не понарошку. Астрид окончательно осознала, что все серьезно. Что летние каникулы – это не навсегда, а просто самые длинные каникулы.
И домой она вернулась мрачнее тучи.
– Астрид, ты чего? – не поняла мама. – Каникулы же начинаются.
– Они отравлены, – сказала Астрид, роясь ложкой в рагу. – Вся жизнь отравлена. Школой.
– Тебя там обижают, что ли? – не понял папа.
– Нет. Это я там всех обижаю. Может, так они поймут.
Папа с мамой переглянулись, и папа укоризненно сказал:
– Не надо обижать других детей. Я вот, когда учился, никого не обижал.
– Ты?.. – вскинула брови Лахджа. – А, ну да.
– А чо они?! – с грохотом отодвинула тарелку Астрид. – Если хотят, чтобы их не обижали, нечего быть такими сопливыми и тупыми!
– Астрид, нельзя обижать тех, кто меньше и слабее тебя, – сказал папа.
– Я обижаю тех, кто больше и сильнее! – отпарировала Астрид.
– Это все равно не причина, – заупрямился папа.
– А что причина?
– Если тебя обижают, например. Если тебя бьют или дразнят, давай сдачи.
– Зачем мне ждать, когда мне кто-то сделает плохо, если я могу запугать всех вперед?
– Но тогда с тобой не будут на самом деле дружить, – вмешалась мама. – И любить тебя. Тебя будут ненавидеть. Перешептываться за твоей спиной, какая ты гоблинная.
Это Астрид немного смутило. Она очень волновалась насчет репутации. В свои неполные семь лет она уже переживала насчет того, что еще не все ею восхищаются… а должны все!
– Я не гоблинная, – пробурчала она.
– Но им-то откуда это знать, если ты себя так ведешь? Ты показываешь им, какая ты гоблинная, и они думают, что ты гоблинная.
– Я не гоблинная!
