особо не нравилась как исполнительница. Безусловным лидером там был Рой Коготь, но он отказался петь без Кристи и исчез. Никто не знает куда, но я, как и все его поклонники, очень жалела и жалею до сих пор. Его голос выворачивал душу. Одной из последних сольных песен Кристи была «Летунья Самахи», которую для неё написал Рой. Красивую поэму-сказку Кристи решила исполнять почти без звукового сопровождения, чтобы песня воспринималась как баллада, рассказанная менестрелем. Красивая вещь, но как по мне, Кристи её испортила. Можно было спеть намного лучше. Я даже представляла, и не раз, как пою её, когда настроение соответствовало. И вот сейчас я решилась выбрать именно её, раз меня превратили в такое чудище.
– «Летунья Самахи» из «Оникса», – сказала я и вступила на диск.
Парни переглянулись.
– Уверена? Технически она сложна в исполнении, – предупредил второй оператор – белобрысый и румяный.
– А вам не всё равно, чем народ потешать? – хмыкнула я.
– И то верно.
Я надела шлем. Мышь ожила и посмотрела на меня жуткими бездонными глазами.
– На счёт десять начинай, – предупредил один из парней.
Когда нужная цифра вспыхнула на экране, я в абсолютной тишине проговорила вступление:
Проклятье дня и ночи,
Истошный крик в пустыне,
Исчадие Самахи
Летит, раскинув крылья.
Мой аватар шевельнул бескровными губами и распрямил крылья. Полилась негромкая музыка, и я запела теперь уже в полный голос о том, как Самаха отдала душу Хаосу, чтобы отомстить Королю Ночи Никэму за свою поруганную любовь. Ведьма превратила его любимую дочь в летунью. Теперь та способна лишь сеять смерть и плакать о потерянных навсегда лунных чертогах и менестреле, в которого была влюблена.
Мне понравилось, как мой голос звучал, вписываясь в фонограмму, и как к середине песни обрел ту особую мощь, от которой кружит голову, а тело наполняет лёгкость. В какой-то момент показалось, что уже не мой аватар, а я сама расправила крылья и парю между небом и землёй, оплакивая свою судьбу. Музыка стихла, и я замерла, переводя дыхание. Сердце стучало так, словно хотело вырваться из груди. Парни сосредоточенно что-то вырисовывали на своих вводных досках.
– Готово, – наконец сказал один из них. – Транслирую в зал.
Аватар летуньи снова ожил, и из него полилась моя песня. Вот только всё это было ужасно. Словно кривое зеркало. Аватар безбожно фальшивил и кривлялся так, будто бился в припадке, отчего песня превратилась в форменное кликушество. Я оцепенела, глядя на это. Ладони сжали рот, удерживая вопль отчаяния. Как?! Ну как после всего этого мне взглянуть знакомым в глаза?
В помещение вошла новая жертва Шута с серьгой в ухе, и я очнулась. Всхлипнув, бросилась вон, грубо оттолкнув парня с дороги. Мне кричали вслед, требовали остановиться, но добились прямо противоположного. Я неслась по коридору изо всех сил, пока не увидела сбоку
