снаружи, внутрь», – сказала дизайнер, когда Роберт передал ей задаток.
Мы полюбили пить тут чай – а иногда и джин, – одновременно присматривая за Томом и часто еще и за Джессом, пока дети играли в саду. С удовольствием рассказывали друг другу, как прошел день. Роберт ворчал на коллег из архитектурного бюро, где он в то время работал, а я жаловалась на грубого или шумного посетителя библиотеки.
Теперь же я сидела здесь в одиночестве, глядя на покрытый пятнами газон и выцветший забор. У меня немного кружилась голова и путались мысли. В сознании вертелись слова Тома, но я все равно не понимала их смысла.
– Теперь ты видишь, почему ему нельзя доверять? – без конца твердил Роберт, пока я не крикнула, чтобы он замолчал.
Я смотрела, как муж ходит по кухне, заваривает чай. Мы познакомились чуть больше тридцати лет назад. На школьных танцах. Роберту было восемнадцать, на пару лет больше, чем мне, – и я не устояла. К пятидесяти двум его талия несколько расплылась. Джинсы стали провисать сзади, а волосы поредели. Но он по-прежнему не терял привлекательности, а когда надевал сине-белый шарф, оставшийся со времен учебы в Бирмингеме, снова напоминал студента.
Муж вынул из ящика маленькую ложку и, мурлыча под нос невнятную мелодию, достал из коробки два чайных пакетика. Казалось, инцидент с Томом его не расстроил. Честно говоря, Роберт не выглядел хоть сколько-нибудь озабоченным – впрочем, он считал, что знает все лучше других.
В последние годы наша семейная жизнь почти полностью лишилась радостей. Роберт постепенно зациклился на себе, его волновали только собственные интересы. К примеру, начав осваивать профессию школьного консультанта в 2007 году, он устроил себе кабинет в комнатке, которую я раньше использовала для чтения. Ничего особенного – мягкое кресло, плед да торшер. Тихое место, чтобы уединиться с книгой.
Когда не стало моей матери и мы разбирались в ее доме, я обнаружила на заваленном хламом чердаке в неподписанной коробке, среди старых поздравительных открыток и полуистлевшего тряпья, бабушкино собрание сочинений Чарльза Диккенса.
Роберт, которого я ни разу не видела за чтением, скривился, когда я попросила перенести книги в машину.
– Нам точно нужны эти замшелые тома? Я куплю тебе новые, – небрежно бросил он.
– Мне не нужны новые! – Я вынула из коробки один том и перевернула пару страниц. – Смотри, издание 1930 года, с иллюстрациями!
Это было не самое первое издание, но все же старинное. На выцветших красных кожаных переплетах все еще блестели золотые буквы. Мгновенно нахлынули воспоминания: мне лет семь-восемь, и я с разрешения бабушки сижу возле книжных полок и провожу пальцами по корешкам томов. Время от времени достаю какую-нибудь книгу и бережно листаю страницы с иллюстрациями.
Не обращая внимания на недовольство мужа, я закрыла коробку крышкой и тщательно заклеила скотчем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
