Уголовного кодекса, – тяжело взглянул на него Эдик.
– Да ладно вам, – покраснел Денис. – Неудачная шутка, не более.
– А что, были случаи воровства? – Катя подошла к Денису и взяла его под руку.
Эдик не ответил. Не счел нужным рассказывать о том, что однажды старушка-покупательница стащила бронзовый браслет, а он даже и не заметил, хоть и не сводил с нее глаз. Сам надел его на ее ветхое запястье, сам застегнул замочек, сам расхваливал и думал о том, что старушка, может, еще что-то прикупит. Не купила, старая стерва. И за браслет не заплатила. И ушла по-тихому, пока он отвернулся, а после как в воду канула, хоть Эдик и искал ее, выбежав на улицу.
– Про пальто Маяковского ‒ это вы серьезно? – улыбнулся Денис.
– Во всяком случае клиент сказал, что принесет именно его, – усмехнулся Эдик. – Божился, что когда-то великий поэт всерьез увлекся его родственницей и набросил пальто на ее плечи во время их свидания. Так, мол, домой она и ушла, а свое пальто он ей подарил.
– Расстались? – спросил Денис и улыбнулся, поняв, что сморозил глупость.
– Определенно, – насмешливо взглянул на него Эдик. – Но на пальтишко я бы взглянул, если честно.
– Обман же, наверное, – сказала Катя.
– В мире вообще осталось очень мало чего-то настоящего, – тут же отреагировал Эдик. – А вы, прошу прощения, просто поболтать зашли или будете прицениваться?
Катя тихонько пихнула Дениса локтем в бок, и он вынул из рюкзака пакет.
– Принесли вот.
– Что это такое? – не прикасаясь к пакету, спросил Эдик.
– Здесь то, что мы нашли в новой квартире. Вообще-то она совсем не новая, мы просто переехали в старый дом, а там был шкаф, вот в нем и обнаружили тайник, а там был только этот сверток. Он в пакете, – протараторила Катя.
– Ну, типа того, – добавил Денис.
– Ой, а мы ведь не сказали самое важное, – вспомнила Катя и посмотрела на хозяина магазина. – А как вас зовут?
– Эдуард, – ответил Эдик, аккуратно разворачивая сверток. – Что вы хотели сказать?
– Вам должна была звонить моя мама. Она врач, но вы лечитесь у ее коллеги, а он…
– Не продолжайте. Я помню, – оборвал ее Эдик.
После Катиных слов о маме он вспомнил звонок, на который ответил несколько дней назад. О появлении ребят он был предупрежден и, конечно, согласился их проконсультировать.
Обрывок газеты он пока что отложил в сторону. Старая, грязная, пожелтевшая бумага с отпечатанной на ней давнишней датой. Все это интересно, но что за тряпичный кусок в нее был завернут?
– Могу я это забрать на минуту? – спросил он, подняв голову. – Мне нужен свет, а лампа в подсобке.
– Конечно. Мы подождем, – согласилась Катя.
Предмет изучения ни разу не заинтересовал Эдика, так как за годы торговли предметами старины он насмотрелся на всякое и уже на глаз отличал ценное
