style="font-size:15px;"> – Я сначала отучился дома, у самых лучших учителей, как говорила моя матушка. Вырос, поступил на философский факультет. Но потом, не окончив университета, решил бродяжничать. Я был неустроен, душа у меня не лежала к учебе, а безденежье доконало. Я ушел из университета. Но через два года все же вернулся и закончил.
– Вы нищенствовали, господин владелец? – иногда отзывалась разными голосами пустота. Подначивают.
– Нет. Я просто был очень беден. Я жил в разных городах и делал разные дела. В том числе – писал небольшие книжки. Как сказал один мудрец – для увеселения философией.
– Утешения – поправляла пустота.
– Я был грустный юноша и хотел увеселений. У меня получалось. В старину мне бы не доверили командовать полком, я знаю… Сейчас я с грехом пополам закончил учиться, но никому не нужен бедный человек из хорошей семьи. Я бы пошел учить чужих детей, но тут мне пришло письмо.
– Мы не будем вас жалеть – скрипела пустота.
– А мне и не надо. Мне надо сказать, что я отсюда никуда не уйду.
Пустота замолкала, но потом он опять чувствовал на себе чужое внимание: надо было говорить.
Говорят, если не рассказывать – съедят. Но он в это не верил.
– …А еще было вот такое: нашел себе девушку, а она желала себе развлечений больше, чем я, и случилась большая драка… – Описание большой драки пустота слушала с удовольствием.
Или:
– …Я еду на телеге, вокруг поля да поля, горох да горох, и вдруг этот мужик говорит – остановимся здесь! И ножик вынимает, а глаза у него бешеные…
– И как же вы управились? – вздыхала пустота.
– Ударил…
Он рассказывал им истории из студенческой юности, о путешествиях, которых было немало за два коротких лета, о гостях, которые приходили в дом, где он жил с матерью и братьями… Когда все интересное закончилось, он замолчал.
Через пару недель стало проще. Запас на первое время был сделан, дрова – нарублены, две комнаты из почти пятидесяти – приведены в почти жилой вид, и Андрие с удивлением почувствовал в себе некое довольство. Как будто он – медведь, готовящийся к спячке под корнями огромной упавшей березы. О призраках он не очень беспокоился: захотят – камень на голову уронят. Но до сих пор не уронили.
Однажды он принес из леса хитрым образом скрученную ветку и устроил ее на белой стене. Отчищенная до блеска стенка сияла. Андрие поцокал языком и огляделся. Комната здорово напоминала логово, только с каменными стенами. Зато свое!..
– Вот так вы и будете жить… – проскрипел Эрих сзади.
Андрие чихнул.
Новолуние кончилось, и суета в замке затихала.
Он шел по залам, тихим и строгим. Белый камень царствовал здесь, как встарь.
Эрих плыл рядом с ним, то обгоняя, то отставая. Он почему-то тоже отбрасывал тень.
– Наша роскошь –
