которое в действительности призывает духа, согласного служить, из астрала.
Почему девушка выбрала именно такие слова? Почему не сказала просто «наняли»? Это ведь логично, не так ли? Прислугу нанимают, а не приглашают!
Виола попыталась снова обратиться к чужой памяти. Она хотела хотя бы примерно понять, когда семья наняла Ребекку.
Чем дольше и дальше она просматривала воспоминания предшественницы, тем больше убеждалась, что ее подозрения вполне могут оказаться реальностью. Ребекка была с Виолой очень давно. И при этом служанка всегда выглядела одинаково! Гомункулы не растут, ведь они не люди!
Закутавшись в одеяло, Виолетта замерла. Ей стало не по себе. Одно дело – просто странная девушка, и совсем другое – не человек. Если верить словам этого духа, он не собирался вредить ей, вот только кто приставил созданного слугу к прошлой владелице тела? И будет ли дух по-прежнему верен, когда в этом теле теперь совсем другая душа?
– Думай, голова, – прошептала Виолетта, пряча нос в одеяло. Из-за грозы ночь была прохладной, – шапку куплю.
Итак, с вопросом, кто приставил, все просто. Это был кто-то из семьи Виолы. Сама Ребекка сказала, что служит семье очень долго. Пару десятилетий, а может, и столетия, кто знает. Видимо, привязка была не на конкретного человека, а именно на кровь рода.
И тут кроется ответ на второй вопрос. Духи служат крови. Из этого следует, что если Ребекка действительно гомункул с привязанным духом, то она будет подчиняться Виолетте, несмотря на то что в теле другая душа. Кровь ведь не изменилась.
Это немного успокаивало. Не хотелось бы однажды проснуться с приставленным к горлу ножом!
Поежившись, Виола вздохнула, глубже зарылась в подушку и одеяло, и сама не заметила, как заснула. Кажется, к тому времени гроза немного стихла. Разбудил ее настойчивый стук в дверь, который отдавался в голове Виолетты сильной болью. Наверное, не стоило ложиться так поздно.
Эйден не собирался тянуть с заключением контракта и помолвки. Его отец пока принимал отговорки, но было понятно, что вскоре его терпению настанет конец. Главным его аргументом всегда было то, что Эйдену уже за двадцать, любой уважающий себя аристократ в этом возрасте должен иметь жену.
Не желая пускать такое важное дело на самотек, Эйден до конца дня подготовил контракт, а рано утром, дождавшись часа, который с натяжкой можно было считать приличным, отправился к будущей невесте. Встретила его служанка. Она уже была собранной и по-прежнему слегка жутковатой.
– Госпожа спит, – произнесла она, осматривая его так, будто пыталась найти что-то опасное.
– Это важно, – настаивал Эйден, глядя на девушку сверху вниз.
Та посмотрела на него неподвижным взглядом, а потом нехотя кивнула.
– Пройдемте со мной.
Она провела его на кухню. Прежде чем уйти, служанка поставила на стол перед ним горячий травяной отвар и пышные булочки, испеченные совсем недавно.
