девушка подхватила одну булочку и откусила от нее. Прожевала, отпила отвара и перевела взгляд на Эйдена.
– На улице темень! – произнесла она с обвинением в голосе и ткнула в его сторону булочкой.
Эйден посмотрел в окно. На самом деле уже рассвело, просто из-за пасмурной погоды было темновато.
– Сейчас девять утра, – ответил он, аккуратно поставив чашку на стол.
Виола покачала головой, но ничего больше не сказала. Так они и завтракали в тишине, время от времени перебрасываясь взглядами. Он не торопился. Теперь, когда он был здесь, ему и самому показалось, что его спешка была неуместной.
Когда завтрак был закончен, Виола поднялась из-за стола.
– Подождите минутку, милорд. Мне нужно… – она покрутила двумя пальцами перед своим лицом, словно это все объясняло, и выскользнула из кухни, оставив его одного.
Эйден хмыкнул и приготовился ждать.
Пока он спокойно допивал утренний чай, Виолетта глядела на себя в зеркало и ужасалась. Она выглядела как кикимора! Бледная, с синяками под лихорадочно блестящими глазами и с мочалкой вместо прически! Что он о ней подумал? От одних предположений на тусклой коже проступили яркие пятна стыда.
Утром, проснувшись, она даже не подумала привести себя в божеский вид. В конце концов, если кому-то не нравится, как она выглядит рано утром, ему следует пересмотреть свое желание навещать ее именно в такое время!
– Ладно, – вздохнула Виола и села на стул. Тот самый, с короткой ножкой. Только чудо удержало ее от падения.
– Я помогу вам с волосами, госпожа, – ровным голосом сказала в этот момент служанка. Пока Виола ужасалась, Ребекка заправляла кровать и приводила комнату в порядок.
– Он подумал, что я неряха, – поделилась мыслями Виола.
– Мне показалось, что ему понравилось, – заметила девушка, заканчивая работу и подходя к Виолетте. – Повернитесь спиной.
Виола бездумно подчинилась и только потом вспомнила свои ночные заключения. Ее спина в тот же момент напряглась. Ребекка ведь ничего ей не сделает, верно?
До этого момента не сделала, так почему должна сейчас? Эта мысль позволила Виоле слегка расслабиться. Если Ребекка действительно гомункул, то ее задача служить, а не убивать.
– Кому может понравиться растрёпанная кикимора? – скептически спросила Виолетта, вздрагивая каждый раз, когда Ребекка случайно касалась холодными пальцами ее кожи.
– Он улыбался, госпожа. Это признак симпатии, – бесстрастно отметила служанка.
– Насмехался, ты хотела сказать, – фыркнула Виола, не представляя, кому понравится то лохматое чудовище, каким она была всего минуту назад.
– Насколько я знаю, насмешка выглядит иначе, – не согласилась Ребекка.
Виолетта открыла рот, желая возразить, но передумала.
– Ты много знаешь о том, что чувствуют люди, не так ли? Долго пришлось учиться? – Виола
