я? – спросил Иван Петрович.
– Перевернись на другой бок, – посоветовал бес. – Иначе подгоришь.
– Это ад, – догадался Иван Петрович.– Я умер.
– Молодец, – похвалил бес.-Теперь самое время для обзорной экскурсии.
– А надо? – засомневался Иван Петрович.
На сковороде ему было уютно и приятно. Совсем как в джакузи.
– Это твой ад, детка! – бес протянул когтистую морщинистую лапу.
Иван Петрович не без брезгливости ухватился за нее и вывалился через сковородный край на вполне предсказуемый, усеянный кровавыми и не очень останками пол. Он поднялся на ноги и огляделся. Вокруг, куда хватало глаз, расстилалась пылающая земля.
– Кошмар какой-то…, – поёжился Иван Петрович.
– Позволю не согласиться, – откликнулся бес.– Довольно стандартный вариант. Как, впрочем, и это.
Перед Иваном Петровичем возникла дверь. Отверстие в ее центре настойчиво приглашало приникнуть… Он не стал сопротивляться.
– Райские врата через дорогу, – тронул Ивана Петровича за плечо бес.-Осталось уладить формальности.
– Конечно, -Иван Петрович с трудом заставил себя оторваться от созерцания изощренных пыток, которым подвергались те, кто по его прижизненному мнению их заслужил сполна.
– Подпиши, – бес извлек из уха рулон бумаги, напоминающий туалетную.
– Что это? – поинтересовался Иван Петрович.
– Акт сдачи-приемки. Тебя же все устраивает?
– Не знаю, – смутился Иван Петрович.-А должно?
– О, муки! – закатил глаза бес. – Да что ж такое?! Я сказал, это ТВОЙ ад. И рай тоже ТВОЙ. Ты к этому всю жизнь готовился, если верить документу.
– Я не очень понимаю, – залепетал Иван Петрович.-Каждый человек в течение жизни стремится в лучший мир, а тут…
– Нормально всё, – перебил его бес. – Плохие мучаются, хорошие наслаждаются. Кстати, с твоего последнего начальника прямо сейчас сдирают кожу. Живьем. Если не поторопишься, пропустишь все самое интересное. Придется потом ждать, пока регенерирует.
– С Василия Кузьмича! – ужаснулся Иван Петрович.– Так он что… тоже…?
– Пока нет, – ответил бес. – Но ты же хотел, умерев, созерцать его адские муки.
– Погодите…, – осенило Ивана Петровича внезапной догадкой.– Если Василий Кузьмич тут мучается, значит и теща моя, и дворник Бахмет, и та противная тетка из продуктового тоже? И депутаты коррупционные, и парочка президентов недружественных стран? А еще певец этот с гнусявым голосом, микрофон ему в жо…
Послышался протяжный, полный страдания стон.
– Ага, – кивнул бес.
– Круто! – обрадовался Иван Петрович. -Значит, то, что мы представляем себе при жизни, сбывается потом?
– Так точно! – шутливо козырнул бес.
– И они тут все вроде как не настоящие, и для
