Я прикусила губу, лихорадочно вспоминая, сколько у меня денег. Я никак не рассчитывала, что дома, принадлежащего мне по праву, больше нет.
– Макеши, нам нужна гостиница, – сообщила я слуге. – Желательно не самая дорогая. Завтра я схожу в банк, а сегодня… просто переночевать.
– Нет, – покачал головой слуга. – Герцогиня Шатиньон.
– Неудобно.
– Ваша… ваша милость! – Макеши покосился на внимающего нам Армана. – Мне даны указания. Госпожа Хлоя вас ждёт.
– Ваш слуга прав. Дом Шатиньонов лучше любой гостиницы. Тем более, Хлоя дружила с вашими родителями.
– Что ж, рискнем, – решилась я. – Но гостиницу все же нужно присмотреть.
Адмирал пожал плечами, а я снова подметила, как он высок и хорошо сложен.
– Погодите немного, я достану карету или ландо, – попросил он. – Ваши ножки, безусловно, хороши, но наряд не слишком удобен.
– У меня не было выбора, – принялась оправдываться я.
– Знаю.
Через несколько минут адмирал уже вернулся с открытым экипажем. Роскошный транспорт – большие колеса, лакированное дерево, обитые пыльно-розовым бархатом сиденья. Макеши уселся вперёд, рядом с кучером, а мы с Арманом – сзади. Не удержалась, провела пальцами по деревянной дверце. Ездить на таком красивом экипаже мне ещё не приходилось.
– Чья это карета?
– Ландо. Ее величества, разумеется. Не думаю, что она будет против.
Мне ужасно хотелось спросить, какая она – жена Вазилевса, но на этот раз я удержалась. И так разболтала ему больше, чем стоило. Не хватало ещё большей дурочкой себя выставить!
– А вы, стало быть, Иветта?
– Ива. Просто Ива.
– Арман.
– Я знаю.
– И откуда?
– Неужели вы считаете, что я не выучила имена ключевых людей его величества? И имена, и гербы, и флаги…
– Ну да, для герцогини знание геральдики – важнее умения танцевать.
– Танцевать я тоже умею. Наверное. Там, где я росла, танцевали совсем другие танцы…
Я не могла не улыбнуться, вспомнив, как танцевала на сцене с веером. Перед ним, как оказалось.
– Вам придётся здесь тяжело, – неожиданно заметил Арман. – Времена изменились.
– Глупости, – сморщила нос я. – Мне всего лишь нужно найти мужа и родить сына. Чего тут тяжёлого?
– Шутите, да? – Волорье не улыбался. – Храбритесь… Это хорошо.
Он слишком меня понимает, этот мужчина. Это пугает и в тоже время манит.
Хлоя Шатиньон встретила меня с распростертыми объятиями: в прямом смысле. Заплакала, принялась обнимать и целовать. Я замерла в ступоре: в Ниххоне было принято держать дистанцию. Никогда даже родственник не будет хватать тебя за плечи и целовать. Даже детей трогали только родители, остальная родня – только если дети сами проявляли желание. На мгновение я ощутила к женщине острое отвращение и злость, но нашла в себе силы вымученно улыбнуться.
– Итак, моя девочка вернулась
