право ходить, куда ему заблагорассудится, я часто впадал в сомнение, читая в книгах описание ужаса. Там говорилось, что у жертвы останавливалось сердце, что человек врастал в землю, как столб, что по жилам его пробегала ледяная струя и он обливался потом. Я считал это просто плохим стилем. Теперь я знаю, что все это правда.
Подошел кельнер:
– Могу предложить господам общество.
– Не надо.
Он наклонился ниже:
– Прежде чем отказываться совсем, может быть, вы взглянете на двух дам возле стойки?
Я посмотрел на них. Одна показалась довольно элегантной. Обе были в вечерних платьях. Лиц я не мог рассмотреть.
– Нет, – сказал я еще раз.
– Это вполне приличные дамы, – сказал кельнер. – Та, что справа, немка.
– Она вас прислала к нам?
– Нет, что вы, – возразил кельнер с заискивающей улыбкой. – Это моя собственная идея.
– Хорошо. Предадим ее забвению. Принесите нам лучше чего-нибудь поесть.
– Что он хотел? – спросил Шварц.
– Сосватать нам внучку Мата Хари.[7] Вы, наверно, дали ему слишком много на чай.
– Я совсем еще не платил. Вам кажется, что это шпионки?
– Наверно. Правда, на службе у самой могущественной международной организации – денег.
– Немки?
– Одна из них, по словам кельнера.
– Вы думаете, что она здесь для того, чтобы заманивать немцев?
– Едва ли. По части похищения людей сейчас используют русских эмигрантов.
Кельнер принес тарелку с бутербродами. Я заказал закуску, потому что почувствовал опьянение, а мне хотелось оставаться совершенно трезвым.
– Вы не будете есть? – спросил я Шварца.
Он с отсутствующим видом покачал головой.
– Я совсем не думал, что меня могут выдать сигареты, – сказал он. – И еще раз проверил все, что со мной было. Спички из Франции я выбросил вместе с остатками сигарет и купил себе немецкие. Потом я подумал, что у меня в паспорте стояла французская виза и штамп о выезде во Францию, – все это могло объяснить наличие французских сигарет, если бы меня принялись обыскивать. Весь мокрый от пота, я вернулся к телефонной будке.
Пришлось подождать. Дама с большим фашистским значком набирала один за другим номера и выкрикивала какие-то приказания. Потом она выскочила из кабины.
Я набрал номер моего друга. Ответил женский голос.
– Попросите, пожалуйста, Мартенса, – сказал я, заметив, что голос у меня сел.
– Кто просит? – спросила женщина.
– Друг доктора Мартенса.
Я не знал, кто это: жена доктора или горничная, – никому из них я довериться не мог.
– Как ваша фамилия? – последовал вопрос.
– Я друг доктора Мартенса, – повторил я. – Пожалуйста, позовите его. Доктор Мартенс ждет моего звонка.
– В таком случае
Мата Хари – немецкая разведчица эпохи Первой мировой войны, расстреляна в 1917 г. по приговору французского суда.
