пояснила туповатому хранителю малая.
А именно таким он себя сейчас и чувствовал.
– Ясно, – коротко ответил он и попытался улыбнуться.
– Ты его чувствовал сейчас, а скоро увидишь, верь мне, – она протянула ему обе руки ладонями вверх.
Его бесконечно трогал всегда этот жест. Обычно женщины подают обе руки ладоням вниз, как будто приказывая мужчине подставить свои руки и принять её. А эта наоборот. Как будто в этих ладонях была вся любовь и нежность к человеку и она её отдавала. Вот и вся разница. Вот вам работающий тест на любовь: вот тебе моя любовь и нежность или другое – подставь руки, я заберусь тебе на шею. И говорить ничего не надо, наблюдай, смотри, запоминай. А он слушал. Ушами. Других. Долго. Кузнец не своего счастья.
«Зачем ковать розы из металла, когда у тебя в руках такая роза, как она?! Живая, настоящая… Нет, с мужиками определённо что-то не так. Хотим мы изысканных блюд дорогого ресторана, а покупаем пельмешки. И так во всём».
Глава 13. Закаты не повторяются
Ведьма и Хранитель сидели на капоте машины и смотрели на закат. Малышка мирно спала в машине на заднем сиденье.
Закат был волшебным. За рекой тёмная полоса леса делила видимый мир на две половины. Серо-сизую гладь воды и наступающие сумерки снизу и взрыв красок наверху.
Сидели молча.
Краем глаза он видел, что ведьма всё глубже старается укутаться в свою куртку, как-то съёживается и вдруг услышал её тихие всхлипывания.
– Ты чего? – тревожным шёпотом спросил он. Ведьма вытерла ладонями слёзы и повернулась к нему:
– Понимаешь, – сказала она, – когда-то давным-давно, много лет назад у меня был очень близкий друг… – голос сорвался, по щекам потекли слёзы. Ведьма закрыла глаза и отвернулась к закату. Она слегка запрокинула голову, как будто пыталась остановить поток слёз и продолжила:
– Мой гуру, учитель, святой человек. Я его очень любила. Люблю…
Она опять замолчала. Хранитель не пытался вставить ни слова. Он ждал.
– Он умер. Много лет назад от тяжёлой болезни. Шансов не было. Он знал о своей болезни с самого детства. Знали его родители. Все знали… – она закрыла лицо ладонями, пытаясь удержать рвущийся крик.
Хранителю хотелось протянуть руки, обнять её крепко-крепко и впитать её боль и стон, защитить от этого воспоминания. Но не мог. И не мог понять, почему он не владыка своим рукам и ногам. Тело не слушалось, а душа тянулась к ведьме изо всех сил…
– Я раньше любила закаты, – продолжила ведьма, справившись со своими эмоциями и вновь овладев голосом. – Очень любила. Ты можешь себе представить, – она повернула голову к хранителю, оперлась руками о капот и вся подалась вперёд, – что с самого начала мира не было ни одного заката, который бы повторился?
В её глазах было столько страсти, жажды и восторга. И всё это касалось не его, а её, её поразительного единства с миром и Истоком. Она не просто Его дитя и воин, она сама как Исток
