махину, отведите таран…
Шефа толкнули в спину, и он полетел вперед; сзади навалились другие тела; кто-то сунул ему в руку веревку.
– Тяни, бесполезный потэх[19], пока я тебе потроха не выпустил! – заорал ему в ухо Мёрдох.
Шеф почувствовал, как задрожала рама; позади него закрутилось колесо. Он изо всех сил потянул веревку. Такую громадину откатят от ворот на пару футов, может, на три, но этого все равно мало…
Сокрушительный удар, треск, еще один яростный толчок в спину, и Шеф приложился головой о таран. Внезапно раздался визг, страшный, похожий на женский, и он все не стихал…
Шеф кое-как встал и огляделся. Викинги действовали слишком медленно. Каменная колонна, которую сотни рук наконец перевалили через ворота, упала точнехонько на железное рыло тарана, впечатав его в землю, оборвав цепи и выдернув крепежные болты. Она сокрушила и переднюю часть бревна, а еще придавила ниже пояса одного из команды. Это он визжал – огромный седой мужчина за сорок. Еще трое-четверо упали замертво, сбитые цепью или бревном. Их отпрянувшие в страхе товарищи теперь стыдливо отводили глаза. Все они молчали, и выл только один. Шеф понял: скоро они очнутся и залопочут, но сейчас удобный момент, чтобы подчинить их своей воле. Он знал, что нужно делать.
– Уйми его, Мёрдох.
Бешеные глаза уставились на Шефа, словно не узнавая. Затем ирландец шагнул вперед, вытаскивая из-за пояса длинный кинжал.
– Всем остальным откатить таран. Недалеко, на шесть футов. Хватит! Теперь… – Шеф встал спереди, оценивая ущерб. – Десять человек, снаружи! Берите обломки, древки – что угодно – и катите эту колонну к воротам. Она всего несколько футов в обхвате; если подведем впритык переднее колесо, то сумеем раскачать таран. Дальше надо разобраться с цепями. Мне нужен молоток… нет, два молотка. Таран надо оттащить назад, беритесь прямо за петли…
Время понеслось вскачь. Шеф сознавал, что на него таращатся; заметил, как сзади сунулся под панцирь и снова исчез серебряный шлем; видел Мёрдоха, вытиравшего кинжал. Ему не было до этого дела. Шесты и цепи, гвозди и сломанные брусья превратились в светящиеся линии, которые сдвигались так, как он считал нужным. Он точно знал, что надо делать.
Внезапно донесся возбужденный рев, это армия приставила к якобы беззащитным стенам импровизированные лестницы. Но англичане дружно нахлынули и повалили их. Под панцирем кряхтели и перешептывались: «Это одноглазый кузнец. Делайте, как он велит».
Готово. Шеф отступил и махнул силачам, чтобы снова взялись за веревки. Таран с грохотом устремился вперед, он ехал, пока колеса не уперлись в колонну, а головная часть, теперь лишенная железной оснастки, не столкнулась с воротами – дуб против дуба. Воины снова схватились за ручки, дождались команды, отвели таран подальше назад и послали вперед. И еще раз. Они затянули песню гребцов, вкладывая в удары свой немалый вес, действуя бездумно и без указки. Шеф выбрался из-под щитов на божий свет.
Пустошь
В кельтской мифологии дух, призрак, нечисть. В разговорной речи – олух, деревенщина.
