ту, где изложена наука о числах!
– Эркенберт понимает в числах, – вдруг подал голос раб, разобравший норвежское слово, которое Шеф произнес с остаточным английским акцентом. – Он арифметик.
Несколько викингов опасливо схватились за амулеты. Шеф рассмеялся:
– Арифметик или не арифметик, а я построю машину получше! Много машин. Трэлл говорит, что слышал однажды, как монах назвал христиан – и римских, и здешних – карликами на плечах гигантов. Ну так и пусть они погоняют своих великанов со всеми их книгами, машинами и стенами, оставшимися от былых времен. Карлики есть карлики! Зато мы…
– Молчи, – вмешался викинг и шагнул вперед. – Не произноси этого несчастливого слова, Скьеф Сигвардссон. Мы не гиганты, не iötnar, которые суть враги богов и людей. Думаю, тебе это известно. Разве ты их не видел?
Шеф медленно кивнул, вспомнив сон о недостроенных стенах и неуклюжем гиганте с жеребцом. Окружающие загудели и начали переглядываться.
Шеф бросил на пол железные детали:
– Стейнульф, отпусти раба в награду за его рассказ. Покажи ему, как убраться отсюда подальше, чтобы Рагнарссоны не поймали. Теперь мы справимся с машинами и без него.
– А успеем? – спросил викинг.
– Нам нужно только деревом разжиться да кое-что смастерить в кузнице. До войскового сбора еще целых два дня.
– Это новое знание, – добавил один из внимавших. – Торвин одобрит.
– Соберемся здесь завтра, с утра, – решительно произнес Шеф.
Когда все повернулись к выходу, один из викингов сказал:
– Для короля Эллы это будут долгие два дня. Христианский пес, архиепископ-изменник, совершил черное дело, выдав его Рагнарссонам. Ивар хорошо подготовился к этой встрече.
Шеф проводил удалявшиеся спины взглядом и снова обратился к другу:
– Зачем ты пришел?
– Снадобье от Ингульфа принес.
– Мне не нужно снадобье. Какой с него прок?
Хунд замялся:
– Он говорит, что это освободит ум. И… вернет тебе память.
– Что не так с моей памятью?
– Послушай, Шеф, Ингульф и Торвин считают… что ты забыл даже про то, как лишился глаза. Торвин держал тебя, Ингульф накалил иглу, а потом игла была у меня. Мы сделали это только потому, что не хотели отдавать тебя какому-нибудь мяснику из подручных Ивара. Но ты упорно молчишь об этом, и они считают, что это противно естеству. Думают, ты забыл, как тебя ослепили. И Годиву забыл, за которой отправился в лагерь.
Шеф воззрился на маленького лекаря с амулетом в виде серебряного яблока.
– Передай им, что я все помню и ни на миг не забывал. Впрочем, постой. – Он протянул руку. – Я возьму снадобье.
– Он взял, – доложил Ингульф.
– Шеф похож на птицу из старой притчи, – произнес Торвин. – Из той, что рассказывают христиане о крещении северных англичан. Когда король Эдвин
