один на один.
Обри ласково посмотрел на Элиз.
– Ни о чем не беспокойся, – сказал он. – Неважно, как ты играешь. Мы просто забавляемся. Резвимся, коротая долгие летние деньки. Если нас вышибут в первом же туре, отправимся играть в крокет.
– Хорошо, – пролепетала Элиз голосом нежным, как французский сыр бри. – Я буду играть.
– Здорово! – обрадовалась Синтия.
– Молодчина, Элиз! – поддержала ее Флоренс.
– А тебе известно, что крокет изобрели во Франции? – спросил Обри, не отводя глаз от Элиз.
– Неужели?
– Да. Он назывался тогда jeu de mail. Англичане своровали идею, а шотландцы на ее основе придумали гольф. – Обри хихикнул. – Бесполезная информация, не забивай себе голову.
– А я люблю забивать себе голову бесполезной информацией, – встряла Флоренс. – К тому же теннис, вероятнее всего, тоже зародился во Франции. Французы играли в мяч, отбивая его руками от стены, а англичане усовершенствовали игру, взяв в руки ракетки.
– Откуда такие сведения, Флоренс? – изумился Обри.
– Да так, – пожала она плечами, – слышала где-то. Кажется, мне об этом рассказал дедушка. Он все про все знает.
Появился Джон с лимонадом.
– Прости, задержался, – сказал он, протягивая Флоренс стакан. – Твоя сестра меня перехватила. Вернусь позже, когда нас объявят.
Дождавшись, когда Джон уйдет, Флоренс поворотилась к Обри, но тот, к ее великому разочарованию, увлекся беседой с Элиз, и ей показалось бестактным вклиниваться в их разговор. Поэтому она удовольствовалась болтовней с Синтией, своей доброй и верной подругой.
Внезапно ее внимание привлек молодой человек, неспешно разгуливавший по лужайке. Вместо теннисного обмундирования на нем были светло-серые широкие брюки и голубая вязаная рубашка с короткими рукавами. Его зачесанные назад темно-каштановые волосы опускались на лоб, что придавало его надменному лицу пленительное выражение сошедшей с экрана кинозвезды. «Руперт Даш», – догадалась Флоренс.
Статный, как все Даши, красавец Руперт прельщал аристократическим орлиным носом и полными, искривленными в дерзкой усмешке губами. Однако его привлекательности не хватало сердечности и безмятежности, свойственных всем Дашам, а в облике сквозила плохо скрываемая угроза. Выделяясь среди окружающих подобно волку, затесавшемуся в стадо овец, он невольно притягивал взгляд Флоренс.
– Твой братец чуть не переехал нас на подъездной дорожке, – пожаловалась она подруге.
– Он просто хвастался своей машиной, – покатилась со смеху Синтия.
– Машина отличная, – согласилась Флоренс, – вот только чересчур громкая.
– Зато девушки от таких машин без ума.
– Могу себе представить, – фыркнула Флоренс, продолжая созерцать Руперта.
Заложив руки в карманы, тот застыл
