этого недостаточно сходства профессий или экономического положения лиц, входящих в ее состав. Владелец небольшой фабрики, получающий с нее немногим более дохода, чем работающий по найму искусный механик, принадлежит к тому же классу капиталистов, как и миллионер, но к другому классу, чем механик, хотя по своему доходу наш фабрикант гораздо ближе к механику, чем к миллионеру. Дело тут не в размере дохода, а в экономическом отношении лиц той или иной группы к общественному процессу присвоения прибавочного труда. И крупный, и мелкий фабрикант получают доход не со своего труда, а со своего капитала; этот капитал дает им возможность присваивать себе долю труда рабочих, занятых в производстве, все равно, принадлежат ли эти рабочие к группе искусного или чернорабочего труда. Капиталисты только потому образуют собой особый общественный класс, что им противостоят рабочие; рабочие, в свою очередь, являются классом лишь в силу того, что им противостоят капиталисты. Кто же, какой общественный класс противостоит адвокатам, врачам, духовенству и пр. и пр., с каким классом они находятся в антагонизме по своему экономическому положению? Ни с каким, потому что их деятельность как нехозяйственная стоит вне экономического процесса присвоения прибавочного труда.
Итак, интеллигенция не составляет самостоятельного класса. Но это не значит, что она выше классов. Не образуя класса, интеллигенция примыкает к какому-либо из существующих общественных классов. Так как интеллигенты – люди умственного труда, а умственный труд требует образования, стоящего, в свою очередь, много денег, то естественно, что интеллигентные работники выходят почти исключительно из среды имущих классов. Это крайне благоприятствует тесной связи интеллигенции с названными классами. Но, с другой стороны, труд интеллигентного работника весьма часто оплачивается не капиталистическим предпринимателем, а непосредственно публикой – народной массой, в которой неимущие классы численно преобладают; на этой почве возникает экономическая связь между интеллигенцией и неимущими классами. Таким образом, интеллигенция может примыкать к самым разнообразным общественным классам, иначе говоря, интеллигенция есть общественная группа с неопределенным классовым характером; часть ее может бескорыстно служить трудящемуся народу, а другая идти вместе с его эксплуататорами, что мы и наблюдаем в действительности.
Возвращаемся к учению Маркса об общественном классе. Мы не должны упускать из виду, что класс должен совершить продолжительное развитие, прежде чем стать зрелым, конституированным классом. Развитие это характеризуется ростом классового сознания. Еще не конституированный класс не имеет сознания своих классовых интересов или, что то же, сознания противоположности своих интересов интересам других классов. Поэтому неконституированный класс не способен к политической, а следовательно, и классовой борьбе.
Развитие классового сознания делает
