понимать совершенно иррациональный ход всемирной истории.
Всем этим я, конечно, не хочу сказать, чтобы производство средств к жизни не являлось основанием общественной жизни. Жизнь первобытного человека посвящена главным образом добыче пищи. Борьба за существование, играющая, согласно современным воззрениям, столь выдающуюся роль в истории развития организмов, есть прежде всего борьба из-за пищи. Правда, жизнь самого первобытного человека гораздо богаче содержанием, чем жизнь животного, и далеко не ограничивается заботой о самосохранении. Однако непосредственное поддержание жизни является главным содержанием деятельности не только первобытного человека, но и массы цивилизованного человечества, и притом тем в большей степени, чем ниже производительность труда. «До изобретения орудий и приготовления огня добыча пищи и последующий отдых должны были попеременно наполнять все время человека»54. «Охотничья добыча наиболее примитивных племен, – говорит Гроссе, – в общем так скудна, что не может обеспечить их от самой крайней нужды. Бушмены и австралийцы буквально голодают. Воители Огненной Земли также живут в крайней скудости. А в рассказах эскимосов голод играет такую большую роль, что легко понять, какое ужасное значение он имеет в их жизни»55. Недостаток средств к пропитанию определяет собой весь строй жизни примитивных народов, живущих в менее благоприятных естественных условиях. Они не могут образовывать значительных сообществ, так как только небольшие группы их могут найти достаточно пищи, должны вести бродячую жизнь, так как продолжительное пребывание на одном месте повело бы к истощению естественных запасов пищи и т. д. Только народ, избавленный от голодания, может принимать участие в мировой культуре: известный уровень производительности труда есть, следовательно, предварительное условие цивилизации.
Условия производства пищи и вообще необходимых средств к жизни могут, следовательно, стать решающим фактором социальной жизни, а именно в том случае, когда данная общественная группа страдает недостатком этих средств. Но если людям не угрожает опасность голода, то в них пробуждаются разнообразные потребности, не имеющие ничего общего с потребностью питания и оказывающие, как мы видели, самое существенное влияние на развитие «производства непосредственной жизни».
Рядом с голодом в человеческой природе заложено другое могучее влечение, не менее необходимое для сохранения рода – половое влечение. Голод и любовь – вот две силы, которыми, по известным словам Шиллера, природа поддерживает мир. Чрезвычайно характерно для склонности Маркса и Энгельса к естественнонаучным объяснениям истории, что они уступили искушению признать и эту вторую чисто, физиологическую потребность человека решающим фактором исторического развития. Это преобразование исторического материализма было совершено, как известно, Энгельсом в его книги о происхождении семьи.
Искусителем
