торговых рядов, оказалось, мальчуган давно освободился от маминой опеки и держал за руку одного Матвея.
– Папа, – увлек он его к восточным сладостям, – папа, купи пастилку, я люблю абрикосовую.
Сзади вмешалась его мама:
– Негодник, когда ты все успеваешь? Мы как раз и шли за ней. Не надо конфет, дай ему рахат-лукум и пастилу.
У Матвея перехватило дыхание от просьбы мальчугана. Он жестом отстранил вмешательство мамы.
– Мы разберемся сами, что и как…
Почувствовав поддержку, мальчуган стал перед прилавком на носочки.
– Вот эту, оранжевую.
– Угощай, Ванюша… и доброго дядю угости.
– Мамочка, ты что, не понимаешь? Он мой папа!
Возвращались к магазину без скованности в общении, удовлетворенные вкусом необыкновенного лакомства.
В магазине Эльвира, мама мальчика, шепнула Матвею:
– Выбирайте с ним, так и быть, я потом рассчитаюсь сама. Не будем портить праздник малышу.
Выходили с огромными коробками: в оконце одной застыло счастливое лицо куклы, в другой – звездастый, в цветах маскировки вертолет.
Ванюша позволил Матвею себе помочь. Спотыкаясь, он цепко придерживал коробку.
– Пап, а запускать вертолет сегодня будем?
Эльвира с отчаянием закрыла глаза, затем, подняв в недоумении плечи, посмотрела вопросительно на Матвея. Матвей попал впросак, он не знал, как ему ответить.
Эльвира ринулась на выручку.
– А куклу ты видел, дорогой мой? Дочка Матвея тоже ждет подарка.
– У папы есть дочка?.. – мальчик в немом удивлении дернул Матвея за рукав. – Что мама говорит?
– Не дочка вовсе, – поспешил успокоить его Матвей, – на самом деле знакомая девочка.
Эльвира опустила глаза. Матвею показалось, что напряжение в ее лице уменьшилось.
– Да, именно так, – уточнил он.
Запускали вертолет на полянке перед их домом. Собралось зрелищное представительство из других детей. Ванюша ревностно охранял их дистанцию к вертолету.
А когда управление полностью передали в его владение, мальчишки и девчонки начали давать деловые наставления. Под возгласы детей и стрекот вертолета Матвей почувствовал прикосновение к своей руке.
– Я вам безмерно благодарна, Матвей. Впервые за этот год я почувствовала отчетливо так нужную моему сыну мужскую опеку. Жизнь все-таки продолжается. Вас ждут, наверное?
Мысли Матвея метались в двух крайностях: он понимал, что, если его пригласят на чай, он не откажется. У Мариши другое – к ней успеется.
Глава 25
Больше часа просидел Василий Никанорович в беседке. Проходили мимо сосредоточенные люди. Незаметно для себя он переключился на них. При наличии лиц, озадаченных своим насущным, все же преобладали раскрепощенные и счастливые – безразличных
