но и вообще видим и слышим мир совершенно по-разному. А все равно надо со всеми, никого не пропустить в этом хаосе топотов и криков…
Приближаюсь к первому, звероподобному, судя по виду вроде его эволюция шла от хищников, но откуда у него тогда тоненькие рожки на голове, первый раз вижу хищника, чтобы с рожками, а нет, это не рожки никакие, это антенны, ну, конечно же, интересно, что он ими принимает…
Что-то заставляет меня остановиться, он как будто делает мне знак, держи дистанцию, – отступаю, он на расстоянии прощупывает меня антеннами, подает что-то вроде знака согласия, ясно-понятно, кто ты, и что ты…
Меня передергивает, это еще что, вот так, меня прощупал, и все, ты бы хоть про себя что-нибудь рассказал, хорош, ничего не скажешь… Меня передергивает еще раз, когда вижу себя, и в то же время уже не себя, бегущего по бесконечной равнине, наполненной сигналами – всего слишком много, все слишком быстро, ничего не разобрать – но он по-другому и не умеет, я понимаю это. Вежливо кланяюсь, думаю, поймет он мой жест или нет. Кажется, не понял, настороженно от меня попятился…
Оглядываю гостей, – если всех нас, случайно собравшихся когда-то никогда где-то нигде можно назвать гостями. Подбираюсь к следующему, чем-то похожему на птицу, – он поворачивает голову, смотрит на меня то левым, то правым глазом, что-то посвистывает, клокочет, как будто завораживает меня. Осторожно пытаюсь проникнуть в его сознание, – он впускает меня удивительно легко, я вижу огромное солнце, в полнеба, мне хочется петь хвалы великому солнцу, я запрокидываю голову, я кричу…
…спохватываюсь. Остальные изумленно смотрят на меня, я сам изумленно смотрю на себя, что я творю в самом-то деле…
Кто-то подходит ко мне, кто-то тихонько толкает меня в плечо, он хочет узнать, кто я и что я, – оборачиваюсь, не понимаю, как в этой полупустой структуре может теплиться жизнь. Покорно открываю свое сознание, он как будто что-то вытаскивает из моего разума, эй, стой, я на это не подписывался, – черт, уже поздно, уже ушел…
Оглядываю замкнутое пространство, спрятанное среди холодов, ищу, с кем еще можно перекинуться словами – кто-то спешит ко мне, не могу понять, одно это существо или два, нет, все-таки два, понять бы еще, или это всадник верхом на чем-то или это хозяин с какой-то зверушкой на плече. Думаю, кому воздать почести, воздаю почести как-то неопределенно, чтобы и тому, и тому, кажется, всем угодил. Отступаю, перехожу к следующему, вот хорошо, что танцы начались, можно в танце со всеми перезнакомиться, – что-то на длинной тонкой шее, покрытой перьями, тянется ко мне, что у него с головой, да голова ли это вообще, он вертится, поправляет треугольный убор на том, что я принял за голову, должно быть, что-то вроде какого-то сигнала, потому что красного цвета…
– Здрр-р-асьте… Здр-расьте.. Здр-р-рас-с-сьте, – что-то увенчанное винтами трещит передо мной, кто вас вообще с винтами пустил, опасно же, а кто всех остальных со всем остальным пустил, если уж на то пошло…
– Отлично танцуете, – говорю зачем-то, сам не знаю, зачем, – вы же…
Пытаюсь понять, есть ли в этом хоть какой-то намек на живое – нет, нету. Редко встретишь существо, которое перенесло свое сознание на электронные носители.
– Здр-р-асьте… Здрр-р-асьте…
