поселений, ни остановки транспорта. Виктор подумал, здорово, если бы с ними пошел Павлентий. Наверняка путешественник помог бы сориентироваться на незнакомой планете. Но парень остался на корабле, и пришлось догонять капитана.
– Павлентий действительно подписал такой договор? – спросил Виктор, подстраиваясь под размашистый шаг Сан Саныча.
– Сомневаешься в моей честности? – капитан удивился, но не возмутился. – Конечно, подписал.
– И ничего нельзя сделать?
Капитан остановился и внимательно посмотрел на старпома.
– Витек. Если я какой документ подписал, значит подписал. И подпись свою не собираюсь ни топором вырубать, ни плазмой выжигать. У нас с тобой до взлета есть несколько часов, так? Так. Успеет Пашик за это время головоломку дособирать – будет ему высадка. Нет – пусть не обижается.
В голосе Сан Саныча, спокойном и неожиданно тихом, Виктор услышал металлические нотки и понял – дальнейший разговор на эту тему бесполезен. Внезапно он вспомнил о беседе с капитаном в самом начале полета и спросил:
– А мне?
– Что – тебе? – не понял капитан.
– Мне высадка будет?
– Мы с тобой и так прогуляться вышли. Чего тебе еще надо?
– Надо, чтобы вы меня и дальше взяли. Чтоб здесь не оставили.
Капитан уставился на Виктора, как на полоумного:
– Тебе, Витек, голову напекло? Чего несешь всякую хрень?
– Но вы же сами говорили… Что если не подойду, высадите…
Сан Саныч облегченно вздохнул:
– Шуток не понимаешь, старпом. Это дело поправимое, вполне можно научиться понимать. А даже если и нет – не страшно. Ну, куда я тебя высажу? Зачем? Чтобы одному с этим паноптикумом лететь? Да я свихнусь с ними. С вами, в смысле. Первому, значит, высадиться надо, культура садовая, мать его. Второму наоборот, не надо. Третий солнце все ищет; и чего тогда в другую систему полетел, если жить без него не может. У него, может, болезнь такая? Типа клаустрофобии, только боится он не замкнутых пространств, а, скажем, чужих солнц. А? Кстати, где этот чужесолнцефоб, не знаешь? Долго мы его ждать будем?
Сан Саныч обернулся к шлюзу.
Виктор тоже оглянулся. И ахнул. Некогда ядовито-зеленый «Маршевый» оказался пестрым из-за густо прилепленных на его поверхность рекламных листовок.
– Ты, старпом, наблюдаешь последствие сброса невидимости, – пояснил Сан Саныч. – То самое последствие, про которое я тебе говорил. Торговцы налетают, словно мухи на мед, шлеп, шлеп и готово дело, все судно изгажено. Но чтобы так густо, еще ни разу не засир… загаживали. Рекламки эти в воде не горят, в огне не тонут. Тебя они, кстати, сильно волнуют?
– Нет, – честно ответил Виктор. Естественный цвет корабля раздражал куда больше.
– Ну и все, – сказал Сан Саныч. – Если
