в госпиталь военные медики.
Седой пояснил: – Это они протестуют против новой программы по русскому языку. В школах и ВУЗах резко увеличили число часов.
В этот момент, запив французский «Камю» родным «Агдамом», пошёл на прорыв таджикский стройбат, увлекая за собой коллег с архитектурного. С криками «Аллаху акбар», нападавшие смяли слабый заслон опьяневших курсантов, и походным порядком ринулись по канаве в казармы. Этот порыв архитекторов вскоре нашёл признание: после исключения из института их ждал стройбат.
Поглядывая на волнения, Казаков подтвердил жёсткие санкции органов ГБ: – Парней по специальности в строительные части, там, глядишь, и русский язык подучат. Вероятно, вместе с туркменским. А девочек на объекты народной химии, куда-нибудь за Полярный круг.
В эти минуты на бульваре заканчивали работу погрузчики мебели, и отдельная бригада мойщиков приводила в порядок фигуру вождя. Здоровенные рабочие смывали добротную советскую «Радугу» с лысины и усов крепкими финскими растворителями. В потоках розовой пены уже проступили хорошо знакомые черты, а из зашторенных окон за процессом наблюдали побледневшие первые лица республики.
Канадцев уже с нетерпением ожидали в мятежном художественном институте, где открывалась выставка студентов и выпускников архитектурного факультета. Шерман увидел макеты помпезных сталинских высоток, запланированных у ворот старого города в конце 40-х. К счастью для средневекового Таллина, эти зиккураты в 140 этажей остались только на бумаге.
Фотографии студентов бунтарей уже исчезли с доски почёта, а в опустевшие рамки институтские юмористы вставили случайные фото юных Леннона, Харрисона и Джаггера.
Казаков первым оценил шутку, напомнив декану намалёванные им в оккупации портреты Гитлера. Их было только два, но за каждый дали по пять лет лагерей, где он оттачивал мастерство на другом вожде.
К сожалению, следующий из представленных на выставке проектов, уже воплощался в жизнь на окраине города. Судя по фотографиям, прямо в промзоне выростали железобетонные коробки громадного спального района.
Приезжие строители возводили на пустырях целый город-спутник с развёрнутой социально-бытовой инфраструктурой, которая по обыкновению запаздывала. В каменном плато ударно прорубался специальный канал для скоростного трамвая. Изучая картонный макет города будущего, Шерман вспомнил грустную судьбу похожих кварталов Детройта:
– Из ваших бетонных джунглей выйдут несчастные и озлобленные троглодиты, а при малейшем спаде производства вы получите социальный взрыв.
Казаков снисходительно посмотрел на макет:
– Видел бы ты бараки, где проживают будущие новосёлы. А спада производства в СССР не предвидится – в стране плановая экономика.
