похвалы мой стих, как бисер нижет,И что ж увидел я, меж козней и интриг?
Увидел, что мой ум ни чьи умы не движет.
Так вал без колеса и даже без зубцов,
Ворочаясь, других не двигает валов.
Кричат, я – выродок славянский! нет, бывало,
По деревням встречал не мало я голов…
И Ломоносовых явилось бы не мало;
Но к свету нет пути и свет их не влечет.
…………………………………………………………
На то ли грозный Петр державною сохой
Россию бороздил и всюду вехи ставил,
Чтоб русский сеятель те борозды оставил,
И не задумался над нивою родной?..
Стою, как пахарь, я над нивой, где я сеял,
И вижу, жатвы нет, все вражий дух рассеял,
И, как работник, я не нужен никому.
Так долго он хандрил и все сидел. Казалось,
Он спал, склонясь к руке, или ему дремалось;
Но мысль: «не нужен я», «не годен ни к чему»,
«Не нужен никому» – в него стрелой вонзилась.
И беспрестанно шевелилась
Она в мозгу, – противная уму,
Росла, росла и в грёзы превратилась,
И облеклась в виденья: то ему
Казалось, рушится громада, повалилось
Все, что Петром сколочено, и он,
Как тень, над этими развалинами бродит,
Ни жизни, ни могил знакомых не находит,
Не может сам найти, где был похоронен
Раб Божий Михаил – пиита Ломоносов.
……………………………………………………..
То грезилось ему, – пришел он на совет
И заседает с мертвецами,
И громко говорит, и спорит с ним скелет
С напудренной косой, в кафтане с галунами,
И говорит ему: «молчи, молчи, народа нет!
Один ты выродок живой достоин с нами
Быть в академии – доволен будь, молчи!
О средствах, о жене, о чине хлопочи –
Но, ведай, университета
Не будет в Питере до представленья света».
Так слышалось ему, – так мрачно грезил он;
Так страшно в эту ночь, борясь с толпой видений,
Страданьями с судьбой расплачивался гений.
Но муза сжалилась, – богиня, Геликон
Покинув, для него сошла в наш край суровый,
С поникшего чела сняла венец лавровый
И подошла к нему… И погрузился он
В пророческий, глубоко ясный сон. —
И вот ему, шумя, сверкая и пестрея,
Приснился этот сад и праздник юбилея:
Горят огни, – во время торжества
Играет музыка, – и раздается пенье
И посреди иного поколенья
В речах шумит о нем столетняя молва, —
И русский стих, набравшись русской силы,
О имени его звонит среди гостей,
Тень Ломоносова зовут из-за могилы, —
Хотят венчать ее, сказать «спасибо» ей,
За трудный подвиг начинанья,
За первый русский стих, ласкавший русский слух,
За честную борьбу, за веру в русский дух,
За первый
