в восковую фигуру, столь недвижимо он сидел, уставившись в никуда остекленевшим глазом.
А вот красноволосая дочурка места себе не находила, хоть и старалась не опозорить родителя излишне нервным поведением.
Но искусанная губа и побелевшие пальцы, намертво вцепившиеся в спинку отцовского кресла, выдавали сильнейшее волнение.
Дмитро Хмельницкий – косоглазый крепыш с манерами сельского мафиози – наоборот, развалился, как у себя дома, и хрустел сушками, коими набил оба кармана безразмерного плаща.
Шестого заседателя я не знал и поначалу принял его за южанина из-за черных волос, глаз и тонких итальянских усов.
Пока по косвенным признакам не понял, что смуглая кожа – это загар вкупе с въевшейся угольной пылью.
О долгой работе в шахте напоминали и толстенные мозоли, полностью покрывшие ладони. И въевшаяся в руки грязь, которую можно отмыть с тем же успехом, что и татуировку.
Даже лицо незнакомца – квадратное, мощное, скуластое, – словно вырубили из каменной глыбы, как и мышцы под простецкой клетчатой рубашкой и жилеткой.
Должно быть, это кто-то из Земских, вот только я представлял их разжиревшими эксплуататорами, а не выходцами из рабочего класса.
За всем этим бомондом, куда, как ни странно, все еще входил мой род, из угла наблюдал канцлер. Юстас смертной тенью возвышался над дворянами, а шустрые крысиные глазки всеми силами пытались вычислить предателей и заговорщиков.
– Все в сборе, – произнес особист. – Магистр Распутина, ваш выход!
Вскоре вошла волшебница и заняла последнее свободное кресло – аккурат напротив моего.
И положила на стол изысканный портсигар из окованного золотом малахита.
Но судя по обилию тайных знаков на крышке и стенках, это не просто дорогой аксессуар, а некий колдовской артефакт.
– Мы изучили тела существ, что напали на Гектора и Риту. И я назвала их существами не просто так.
Ведь это не полноценные чародеи, но уже не люди. Я не знаю, как именно создали этих мутантов – магией, технологией или алхимией.
Но еще никогда – за все четыре сотни лет, я не видела более омерзительного и противоестественного изменения, чем это. Тот, кто создал этих тварей, покусился на сами основы нашего мироздания.
Согласно которым, магия достается лишь лучшим из лучших и передается из поколения в поколение с тех незапамятных эпох, когда боги ходили среди людей. Но тот, кто осмелился сотворить подобное, – женщина повысила голос, и несмотря на затянутое вступление, никто не осмелился ее прервать, – возомнил, что даром можно наделить кого угодно. Даже пьяницу или бродягу. Мы разрезали тела на кусочки, и нашли в мозгах вот это.
Распутина открыла табакерку, и все как завороженные уставились на россыпь рубиновых капелек, похожих на подсвеченные изнутри гранатовые семечки.
– Мы назвали это вещество манородом, – продолжила колдунья, и с каждым словом ее тон становился все злее и надменнее, будто каждый из собравшихся
