с носа. Лишь бы он забрал свое заявление. Хозяин молчал. Гости приняли это за отказ. Стали убеждать. Говорили, что для девочки это действительно большое потрясение, но через три-четыре года все забудется, время лечит. А так, говорили, могут уехать из городка на новое место и начать все сначала, где их никто не знает. Денег вполне хватит, чтобы купить домик. Но отец молчал, они начали говорить, что свидетелей нет, в суде не удастся доказать. Она сама виновата. Шлялась по сомнительным компаниям и сама спровоцировала их сыновей на этот поступок.
Но тут отец начал говорить, что по триста мало. Надо до завтрашнего вечера, но по тысяче. На следующий день он получил эти деньги.
Через два дня Гулька поднялась рано утром, быстро оделась, взяла приготовленную еще с вечера дорожную сумку и тихо вышла из дома в направлении автостанции. Она решила уехать навсегда из этого поселка подальше в большой город, и лучше в Москву, чтобы ее там никто не знал. Она хотела начать жизнь сначала. Через полчаса она ехала в автобусе, отдаляясь от того места, где она потеряла все, что у нее было чистого. Подруг, родственников, тетю Катю, друга Сережку. Жалко было маму. Как она выдержит все это? Она, конечно, собиралась ей написать, когда устроится…
На привале
Между тем к вечеру на стоянке собралось с десяток машин. Водители в основном были свои – дальнобойщики. Развели небольшой костер, вокруг которого все вскоре и собрались.
Закат догорал за над лесом, подернутый серой пеленой дымки тумана предвечерья. Спустя еще полчаса спустились сумерки, и быстро стало темнеть. Фуры с московскими, питерскими, псковскими, белорусскими, тульскими, калужскими номерами стоят рядом. Силуэты машин в темноте стали напоминать стадо слонов, сбившихся в кучу.
Водители, сидя у костра, как старые, добрые знакомые, вели свои разговоры. Звенели стаканы, по кругу шли открытые банки с консервами, огурцы, хлеб.
На таких стоянках люди забывают о политических и национальных разногласиях и вражде. Более того, здесь царит негласное шоферское братство. Нынче ночлег на трассе в одиночку может стоить если не жизни, то больших денег. У каждого свой маршрут, свой груз, своя задача. Просто живут дальнобойщики в рейсе по негласным, но жестким правилам водительского братства, до которых всем другим автомобилистам, чья помощь друг другу ограничивается лишь перемигиванием фар при приближении к патрульным автомобилям ДПС, непонятны. Раньше, на ночь глядя, они искали по трассе «родственные» машины, чтобы за общим застольем веселья скоротать вечер. Теперь появилась другая причина, заставляющая их держаться вместе и уже не по двое – трое, а по десятку человек. Страшно стало на наших дорогах, особенно в темное время суток. То рэкет налетит, то милиция, а то и просто хулиганье. Побьют, ограбят, груз попортят, и уедут безнаказанно. Поэтому им и приходится ставить свои фуры в кольцо или хвост в хвост – вместе спокойнее.
Дальнобойщики
