день, когда я стану Верховным Главнокомандующим, я смогу выполнить обещание. Если вы поддержите меня в грядущих событиях, вы получите то, о чем не могли даже мечтать.
Генералы были ошарашены, они не отводили глаз от золотистой жидкости, способной подарить им еще как минимум сто пятьдесят лет жизни, а Виктору Титову – безграничную власть над огромной страной.
Шаманка
Антон проскользнул в свою комнату, стараясь не наделать шума. Туяра скинула одеяло, хотя в спальне было прохладно. В приоткрытое окно проникал ночной воздух. На дворе было всего минус пять градусов по Цельсию.
Антон достал из шкафа чемодан. Молния. Если ее потянуть, Туяра проснется. Он вынул из шкафа запасную пару ботинок, сменную одежду, и положил на крышку закрытого чемодана. «Запакую в машине». Он подошел к постели. Антон не хотел, чтобы Туяра видела, как он уезжает. Он сделает так, что сегодня она выспится.
Антон прилег рядом. Не касаясь кожи, он провел ладонью над ее плечом, спустился к талии, потом к бедру, потом снова вверх, пока чувство тепла в его ладони не перешло в жжение. Но ему не было больно. Антон разделил огонь на двоих, и Туяра, посапывая, заворочалась во сне. Позвонки на ее спине зашевелились – три, четыре, восемь косточек появились и спрятались в ложбинке, ее плечо поднялось и опустилось.
– Помнишь шаманку?
Ни единого звука не покинуло его рта, но Туяра услышала. Она всегда слышала. Ее кровь еще хранила в себе коды, по которым она распознавала беззвучный язык тайги. Порой Антон думал, что они с Туярой могли разговаривать, не произнося ни слова. В ней был заложен ген предков, ее якутская суть. В нем же говорила его мать тайга, для которой он стал желанным сыном. Разные по крови, они с Туярой несли в себе одну душу леса.
– Помню. – Туяра пошевелилась во сне и вздохнула. Ее черные волосы заскользили по белой подушке, длинные пряди свернулись кольцами, и луна дотронулась до этой черноты, озарив ее холодным светом.
Время отсчитало десять лет в прошлое.
***
Туяра сама пилотирует маленький тренировочный самолет. Она давно хотела свозить Антона в Алдан. Ранним утром здесь еще тихо, местные жители заняты своими делами.
– Придется идти пешком в гору, – предупреждает она.
Шасси коснулись асфальта, Антона тряхнуло.
– Лучше бы я вел, – в те дни еще майор, Лебедев потер ушибленную руку: он ударился о приборную панель.
– Да брось ты, я и сама прекрасно справилась.
На языке якутов ее имя значит «воздушная». С тех пор, как она села за штурвал, Туяра не представляет себе жизни без неба, и Антону это нравится. Когда он касается ее, он чувствует в ней силу, от которой у него перехватывает дыхание.
И вот они идут тропами, ведущими от подножия горы к ее вершине. В паре километров от них виднеются натянутые канаты горнолыжных подъемников. Заброшенные круглые люльки
