себя за мое изгнание. Разве может любовь жить там, где живет чувство вины?..
На кухне, одновременно служившей и столовой, к запаху пыли и плесени примешивался застоявшийся запах гнили. Когда я вошла, Кинн с шумным вздохом закрыл буфет, подтверждая сразу возникшую у меня мысль: еды здесь нет.
– Я нашел немного риса, а в топке плиты есть дрова, но нигде нет ни одного игния… – Кинн обернулся и замолк, увидев мои влажные волосы – я всё же осмелилась помыть голову холодной водой. Он продолжил: – Наверно, рис можно размочить, но не уверен, что выйдет толк.
Между нами едва заметной паутинкой повисла неловкость, и я постаралась поскорее ее смахнуть:
– Знаешь, я не голодна. Разве что попила бы воды.
Кинн провел рукой по своим волосам и сказал:
– Я… тоже не голоден. Лучше пойду умоюсь.
Когда он вышел из кухни, я вздохнула, налила воды в первую попавшуюся чашку и, подойдя к окну, выглянула из-за пожелтевшего тюля. Сумерки с каждой минутой сильнее окутывали темные дома, которые освещались лишь тонким полумесяцем. А внизу, во дворике, дрожало черное, поглощающее лунный свет озеро Теней.
Что-то мелькнуло у самого окна, и я отпрянула, расплескав воду. Сердце заколотилось как безумное, и я нервно сжала полупустую чашку. Что это было? Какая-то птица?
Но, сколько я ни вглядывалась, всё было тихо.
Показалось?..
На ночь мы устроились в гостиной, разместившись каждый на своем диване. Какое-то время я лежала на спине, уставившись в полумраке на потолок, оклеенный обоями с крупными цветами. Хотя от усталости уже кружилась голова и ломило тело, мысли не давали мне покоя. Кем были наши преследователи? А те, что встретили нас на площади? Как они здесь оказались? И что вообще происходит в Квартале Теней?
Веки мои отяжелели, и, прикрыв глаза, я прислушалась к спокойному дыханию Кинна.
– Как думаешь?.. – начала я, но язык перестал мне подчиняться, и в путаном мороке дремы мелькнула последняя четкая картинка: мимо окна летит угольно-черный ворон с белым как снег крылом.
На площади толпились люди – лиц в сумраке было не разглядеть. Они приглушенно о чем-то шептались, окружив нас с Кинном, но я поняла: они задумали что-то плохое.
Одна из фигур, ярко-алым пятном выделяющаяся на фоне остальных, вдруг выступила вперед. Я отпрянула, дернув за собой Кинна, и едва не упала навзничь, когда его рука выскользнула из моей.
– Кинн? Что ты?..
Не глядя на меня, он шагнул Риссе навстречу. Внутри у меня всё оборвалось.
– Нет! Кинн!
Изо всех сил я вцепилась в рукав его куртки и отчаянно зашептала, боясь, что голос вот-вот сорвется:
– Не слушай ее, не слушай ее, Кинн…
Он раздраженно стряхнул мою руку.
– От тебя никакого толка!
– Нет, Кинн, пожалуйста…
Я попыталась обхватить
