Россия», которая спонсировала добрую половину российских неправительственных организаций, давала деньги на культурные и просветительские проекты, подключала Интернет в отдаленных сельских школах. Сам Ходорковский выступал с лекциями и речами, демонстрируя, что он пусть еще не политик, но уже готовый лидер.
Владимир Путин, конечно, не мог прямо оговорить такого развития событий на «шашлычном совещании» в 2001 году. Он не мог сказать, что олигархам запрещается быть народными любимцами, но во многом именно это он и имел в виду.
Парламентская республика
Ходорковский был не просто кумиром либеральных интеллигентов. Кроме этого он довольно быстро стал неформальным лидером всей российской нефтяной промышленности. В 2002 году, когда правительство ввело налог на добычу полезных ископаемых, именно ЮКОС возглавил борьбу с ним. Новый налог в первую очередь увеличивал нагрузку на нефтяников, и накануне рассмотрения поправок в Налоговый кодекс к министру экономики Герману Грефу, идеологу налоговой реформы, пришел партнер Ходорковского, президент «ЮКОС-Москва» Василий Шахновский. Он самоуверенно сообщил министру, что закон будет отклонен, потому что он «противоречит интересам ЮКОСа», а если правительство будет настаивать, то нефтепромышленники напишут коллективное письмо с требованием отправить Грефа и Кудрина в отставку за непрофессионализм. Правительство должно самостоятельно отложить обсуждение законопроекта в Думе и дождаться, когда ЮКОС подготовит свои встречные предложения по нему.
Греф и Кудрин были в бешенстве. Наутро они вдвоем отправились в Думу защищать придуманный ими налог. Они были уверены, что Дума, большинство в которой принадлежит прокремлевским фракциям, не сможет отклонить внесенный правительством законопроект. Однако он с треском провалился у них на глазах. Самое абсурдное, что против закона, повышающего налоговую нагрузку на нефтяных олигархов, единогласно проголосовали коммунисты, а также члены многих фракций, в том числе прокремлевских.
Для правительственных либералов это было неприятным уроком, теперь им приходилось считаться с еще одним набирающим силу игроком, Михаилом Ходорковским. Ни Кудрина, ни Грефа такая перспектива особенно не радовала. Им потребовался целый год для того, чтобы продавить принятие налога на добычу полезных ископаемых.
Свое влияние на Думу Ходорковский использовал не только для того, чтобы лоббировать законы, выгодные нефтяной промышленности.
Сейчас он рассказывает, что еще в начале 2003 года обсуждал с депутатами из «Единой России» возможность изменения конституции и переход к «французской модели президентско-парламентской республики».
«Все они понимали, что в конституции 1993 года переборщили с президентскими полномочиями, – говорит Ходорковский. – Но на такую реформу власть можно было убедить только после 2004 года». Близко знающие
