будто замерзла и зачерствела. Мир не мил был без его Наталки. Они выступали в новых городах, проезжали интересные и красивые места. Ничего не трогало его душу, не пробуждало интереса к жизни. Только в партийную работу он окунулся с рвением. Посещал явки и передавал литературу, служил связным, истово штудировал книжные постулаты революционного учения.
Незаметно весна перешла в лето. Однажды на Троицу они были приглашены на станичные гулянья. Дело было где-то под Ростовым, что на Дону. Большая вода на реке уже спала, но пора покоса еще не наступила. На сочном лугу возле Дона устроили станичники свое празднество. Столы в ряд, выступление циркачей, хороводы и песни девушек в венках из одуванчиков, задорные пляски. Николай не принимал участия в гуляниях. Он просто сидел и смотрел на веселье других. Лиза словно и не выступала до этого вовсе, так лихо она плясала вместе со станичными девками и молодухами. Хороши были казачки, все как на подбор чернявые, статные, с точеными профилями лиц. Но даже на фоне такого цветника Лизетт выделялась гибкостью стана и изяществом фигурки. Несколько раз девушка, разгоряченная и раскрасневшаяся, с бисеринками пота на коротких, стриженных под мальчика, волосах подбегала к Николаю, брала за руку, пытаясь вовлечь в круг танцующих, но тот оставался на месте, лишь качая головой в ответ.
Юноша видел, как посматривают на гимнастку молодые казаки, ловил искоса брошенные на девушку ревнивые взгляды станичных девиц и с неудовольствием отмечал, что сей факт ему положительно не по нраву. Тогда Николай решительно встал и, не оглядываясь на веселое празднество, побрел прочь по берегу реки. Он облюбовал высокую кручу над Доном и устроился на самой ее вершине. Николай просто сидел и глядел на медленно несущий к морю свои воды Дон и вспоминал, как некогда они с Наталкой так же сидели у реки и любовались непрерывно и величаво текущим водным потоком. Только было это под иными небесами, и река звалась по-иному – Волгой.
– Что не весел, друг? – произнес голос рядом с парнем.
Коля повернул голову и обнаружил рядом с собой чернокожего Джона. Ничего не ответил, лишь вздохнул. А голос Джона между тем продолжил:
– Вот смотрю на тебя, удивляюсь! Молодой парень, ему бы самый раз скакать да за девками ухлестывать. А он примороженный какой-то, ей-ей словно старик.
– Ты же знаешь причину моей кручины, – укоризненно ответил Николай.
Вместо ответа, Джон снял с головы картуз и достал из-под подкладки потрепанный фотографический снимок, молча протянул его Николаю. С фотографии на него смотрела молодая очаровательная негритянка в клетчатом платье. Юноша повертел снимок в руках и с немым вопросом вернул назад Джону.
– Жена… была… – с трудом сказал чернокожий гигант.
Было видно, что воспоминания даются ему с большим трудом.
– А что с ней случилось? – осмелился поинтересоваться юноша.
– Ты знаешь, что такое суд Линча?
– Примерно, в общих чертах.
– В
