не без некоторого внутреннего сопротивления, открыл шкафчик. Артур глянул, кивнул:
– Нормально. С этой стороны я за тебя спокоен. В магазины ходишь?
– Хожу. Продукты, кристаллы к компьютеру, одежда. И велосипед. За него сняли с карточки. Кредит. Интересно, сколько на нём?
– Лежачая восьмёрка, Слава, – небрежно бросил Артур.
– Бесконечность, что ли?
– Именно. Это не с карточки списывают, а на карточку пишут. Для учёта нужно, для статистики, для экономических прогнозов. А не для того, чтобы ущемить твоё потребление. Там, в кассе, информация остаётся.
– А если я что-нибудь непомерное захочу?
– Есть в наличии – получишь. Но вообще-то у человека всего один желудок. Он может быть весьма вместительным. Но притворяться, что их у тебя, скажем, четыре, как-то не принято. Это в сороковых- пятидесятых годах все всё хватали. Потом угомонились, поняли, что глупо. А тут и первое поколение, воспитанное соцтехнологами, выросло…
– А если кто-то совсем ничего не хочет делать, а только потреблять? И при этом он абсолютно здоров. В семье же не без урода?
Артур усмехнулся.
– Один урод семью не объест.
– А если уродов много?
– Значит, семья никуда не годится.
– Сейчас, – с некоторым недоумением спросил я, – вроде бы, глава «семьи» – царь?
– Правильно, царь. Император Александр Четвёртый.
– Как-то не вяжется…
– Нормально вяжется. Государь как государь. Жить не мешает. Хотя порядок держит. Тяжёлой царской рукой!
…Сосед ушёл, когда уже стемнело. На прощанье сказал:
– Очень-то дома не сиди. Давай, осваивайся. Гуляй, езди, говори с людьми. В Москве еще не был?
– Нет как-то…
– Езжай, посмотри. За сто лет, наверное, здорово изменилась.
Попрощавшись с Артуром, я сел к компьютеру. Набрал: «Пётр Четвёртый».
– Не охотничий. Охотников нет в лесу.
– Охотники, охотники… Что-то знакомое. A-а, читал. У Льва Толстого, у Пришвина. Ходили по лесам с оружием, убивали зверей и птиц. Правда, так и не понял, для чего.
– Для еды.
– Ты что, какая еда… У Толстого люди богатые.
– Тогда для развлечения.
– Дикость, – поморщился Артур. – А человека во время охоты застрелить не могли?
– Могли. Бывали случаи.
– Дикость, – повторил Артур.
– Это еще не дикость, – возразил я. – Это случайное, оно же неосторожное убийство. А про такую штуку ты слыхал – бытовое убийство?
Артур озадаченно помолчал.
– Не знаю. Убийство знаю. А вместе – не стыкуется. Но это не терроризм?
– В мое время отлично стыковалось. – И я объяснил, что это такое.
– Жуткие вещи ты рассказываешь. Прямо гражданская война.
– Всё так… Необъявленная война, без смысла, без цели. Незаметная, ползучая.
– Война отравленных. Я читал. Травили
