полдень. Меланхолический взгляд в окно под теленовости. Замедленный полет одинокого красно-желтого листка за окном, а на экране – таджикская граница, и вот говорят, что там роятся полчища талибов. Но, говорят, пока все спокойно. И акцентированно так, со значением, добавляют: «Подозрительно спокойно».
Я смотрю на деревья – подозрительно спокойно слетает о них листва. Смотрю на телефон – он как-то очень подозрительно молчит. Затишье – это вообще всегда что-то очень подозрительное. Я снимаю трубку и звоню сама. Мой давний знакомый – востоковед, лингвист, филолог Алексей АСЯНОВ знает всегда все, вот ему я и звоню и у него спрашиваю:
– Почему, Алексей, вообще сегодня так подозрительно спокойно на таджикской границе?
– А посмотреть, к примеру, на финскую границу, там тоже, знаешь ли, спокойно. Но… не подозрительно?
– Финны, они вообще спокойные. А талибы нет. Потому что у них полчища роятся.
– Смесь абсолютного невежества и абсолютного презрения, – констатирует он.
– Это ты про меня? – огорченно уточняю я.
– Ну… не только.
– Слушай, вот ты мало того что филолог, но ты ж еще и татарин, мусульманин. Объясни мне, ради бога, почему так страшно звучит словосочетание «исламский фундаментализм»? Это что такое? То есть приблизительно я и сама знаю. Но не понимаю, почему это звучит так зловеще, ну как нарывающий вулкан примерно.
– Так ажиотаж какой вокруг, истерия – конечно, сегодня это звучит зловеще. Ты хочешь знать, кто такие фундаменталисты вообще? Так на Западе называли тех, кто считал, что мусульмане отошли от веры, и требовал вернуться к временам пророка.
– А разве нет таких людей в других религиях? Есть, например, христианский фундаментализм?
– А почему же нет? Ты возьми те газетные штампы, в которых вот такая истерия нагнетается, и подставь вместо «исламского» – «христианский», что получится? Пусть каждый попробует провести такой эксперимент. Получится листовка, памфлет, бред. Как и в любом пропагандистском тексте, вырываются слова из контекста, и получается нечто чудовищное.
Христос говорит: «Не мир принес я вам, но меч». Если это прочесть человеку, не знакомому с христианством, он решит, что это – агрессивная религия. Есть концепция: ислам агрессивен. И под эту концепцию из контекста вырываются фразы из Корана.
– Это понятно, но когда говорят «исламисты», почему-то сразу представляются палец на курке, ну и другие там атрибуты: борода, зеленая повязка и это вот еще жуткое заклинание: «Аллах акбар»…
– Ну правильно, клише – оно всегда вызывает устойчивые зрительные ассоциации. Помнишь фильм «Осенний марафон»? Там этот замордованный, как мы все, герой Басилашвили пнул что-то ногой, поранился, в очередной раз куда-то опоздал, объявился в институте, а там его студент дожидается, которого он собирался пожалеть. И вдруг взрывается: «Молодой человек, я не поставлю вам зачет. Хартия переводчиков гласит, что перевод способствует общению и пониманию народов, культур, цивилизаций! А вы своим переводом будете разобщать». Я, конечно, не ручаюсь
