хмурится и уж не знаю о чем думает. Уходит в явном раздражении.
– Ну, – говорю я напарнику, – будешь комментировать, психолог?
Он пожимает плечами: какой тут комментарий?
Комментарий психиатра, психотерапевта Марины ИГЕЛЬНИК:
– Знаете, до парламентских выборов двухтысячного года у меня был огромный наплыв клиентов. И я отмечала такой общий тревожно-депрессивный фон настроения у людей. Они находились во внутренне небезопасном для себя состоянии. Проблемы личные: разводы, измены – все усугублялось вот этим общим фоном безысходности и непонимания – что будет? Многие жаловались на психологическую атаку с телеэкрана. После этой атаки они себя ощущали как парализованные тараканы, побрызганные ядовитой жидкостью. И вот всех этих людей как-то успокоил фактор Путина.
То есть проблемы у них остались те же, и эти проблемы во многом отражают состояние общества. Желание, чтобы кто-то пришел и что-то за них сделал, ощущение себя жертвами, вера в то, что есть человек, который точно знает все, – мудрец, советчик, защитник… Почему Путин, он ведь пока никакой? Трудно же судить о человеке, который себя никак не показал, кроме как тем, что начал вторую войну с Чечней. А потому Путин, что общество сегодня, на мой взгляд, находится в доэдипальном периоде (так называют возраст ребенка от трех до шести лет). Мама не пришла, не накормила – страшно. И нельзя нас без пригляда оставлять, мы что угодно натворим, что-нибудь сломаем, пуговицу проглотим. Да еще чужие дяди нас обижают. «Мы накормим, присмотрим, догоним чужих дядей, накажем, отнимем, вам раздадим», – слышат они во всем том, что говорит Путин… Он дал им образ виноватых – для движения, для ощущения собственного смысла жизни, которого у них не было. Вся политика на этом играет, к сожалению. На вот таком инфантилизме народа.
…Компания – трое мужчин, которые явно пытались прислушаться и явно хотели дать интервью, – куда-то делась. Мы поискали, но не нашли.
– Знаешь, давай больше не заговаривать с одноклеточными, – взмолился Володя, остановившись у филармо-нии. – Продолжаем беседу, если только человек мыслящий. Идет?
– Тогда нужно забыть про Намордоранию, – внесла я ценную коррективу, но он уже подался вперед. С афиш списывал что-то себе в блокнотик молодой человек в длинном черном пальто.
– Добрый день. Вас приветствует радиостанция «ЭЧП».
– Привет, – отозвался парень и глянул с нарочитой скукой.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросила я, поднося ему микрофон.
– Иван Андин. Род занятий надо? Ну… Образование гуманитарное, а работа – не очень.
– Не гуманитарная?
– Нет, как ни крути. Э… то есть не то, что вы подумали. Без криминала. Понимаете меня, да?
– Замечательно, – сказал Володя. – Ну и что вы думаете по поводу заявления Путина?
– А что такое он там заявил? – теперь уже не нарочито, а совершенно искренне поскучнел интервьюируемый. Но выслушал внимательно.
