style="font-size:15px;"> Джудит слушала затаив дыхание.
Когда Зверобой, по своей обычной скромности, видимо, хотел прервать разговор на эту тему, она встала и, перейдя через горницу, села с ним рядом. Она взяла охотника за его жесткую руку и, быть может бессознательно, сжала ее.
Ее глаза серьезно и даже с упреком поглядели на его загорелое лицо.
– Вы сражались с дикарями, Зверобой, сражались в одиночку, без всякой помощи, – сказала она. – Желая защитить нас – Хетти и меня, – быть может, вы смело схватились с врагом. И никто не видел бы вас, никто не был бы свидетелем вашей гибели, если бы провидение допустило такое великое несчастье!
– Я сражался, Джудит, да, я сражался с врагом, и к тому же первый раз в жизни. Такие вещи вызывают в нас смешанное чувство печали и торжества. Человеческая натура, по-моему, воинственная натура. Все, что произошло со мной, не имеет большого значения. Но, если сегодня вечером Чингачгук появится на утесе, как мы с ним условились, и я успею усадить его в лодку незаметно для дикарей или даже с их ведома, но вопреки их воле и желаниям, тогда действительно должно начаться нечто вроде войны, прежде чем минги овладеют замком, ковчегом и вами самими.
– Кто этот Чингачгук? Откуда он явился и почему придет именно сюда?
– Вопрос естественный и вполне законный, как я полагаю, хотя имя этого молодца уже широко известно в его родных местах. Чингачгук по крови могиканин, усыновленный делаварами по их обычаю, как большинство людей его племени, которое уже давно сломилось под натиском белых. Он происходит из семьи великих вождей. Его отец Ункас был знаменитым воином и советником своего народа. Даже старый Таменунд уважает Чингачгука, даром что тот еще слишком молод, чтобы стать предводителем на войне. Впрочем, племя это так рассеялось и стало так малочисленно, что звание вождя у них – пустое слово. Ну, так вот, лишь только нынешняя война началась всерьез, мы с Чингачгуком сговорились встретиться подле утеса близ истока этого озера сегодня вечером, на закате, чтобы затем пуститься в наш первый поход против мингов. Почему мы выбрали именно здешние места – это наш секрет. Хотя мы еще молоды, но вы сами понимаете – мы ничего не делаем зря, не обдумав все как следует.
– У этого делавара не могут быть враждебные намерения против нас, – сказала Джудит после некоторого колебания, – и мы знаем, что вы наш друг.
– Надеюсь, что меньше всего меня можно обвинить в таком преступлении, как измена, – возразил Зверобой, немного обиженный тем проблеском недоверия, который мелькнул в словах Джудит.
– Никто, не подозревает вас, Зверобой! – пылко воскликнула девушка. – Нет, нет, ваше честное лицо может служить достаточно порукой за тысячу сердец. Если бы все мужчины так же привыкли говорить правду и никогда не обещали того, чего не собираются выполнить, на свете было бы гораздо меньше зла, а пышные султаны и алые мундиры не могли бы служить оправданием для низости и обмана.
Девушка говорила взволнованно, с сильным чувством. Ее красивые
