не смеет ослушаться.
– Это точно, – улыбаясь сквозь слезы, проговорила благодарная Луна.
Невольно заразившись энтузиазмом тети, девушка предупредила родителей о своем отъезде и заторопилась на конюшню. Фиччик, малость отяжелевший от спокойной жизни, лениво тащился за ней и ныл:
– Нам обязательно ехать в этот далекий Смарагдиус? Может, Сентария сама приедет? Я только что поел, и меня может укачать в дороге.
– Ничего страшного, – безапелляционно заявила Луна. – Зато немного растрясешь жирок с боков.
– Это у кого жирок? У меня? Как ты несправедлива! Я молодой и растущий организм, находящийся в самой лучшей форме. Да я… Да я… Да я, если хочешь, прямо сейчас превращусь в Лунфича и быстрее ветра доставлю тебя в Смарагдиус, – выпалил хранитель и тут же прикусил язык.
Если честно, ему совсем не хотелось превращаться в Лунфича и тем более куда-то лететь. Это же надо махать крыльями, да еще и тащить на себе подопечную, и все это после такого плотного завтрака. Уж лучше он сладко поспит в сумке в образе Фиччика.
– Правда?! – обрадовалась Луна и взглянула на него с такой надеждой и благодарностью, что Фиччик понял: дела его плохи. – Я видела, сколько ты слопал за столом, и не стала тебя просить. После такого пиршества, наверное, тяжело куда-то лететь.
«Еще бы!» – подумал Фиччик и немного воспрянул духом.
Луна самая чуткая и понимающая подопечная во всем Драгомире. Конечно же, она поймет, что объевшийся Фиччик и Лунфич – это два несовместимых понятия.
– Но раз ты сам предлагаешь, – продолжала между тем «чуткая и понимающая», – то я не откажусь!
Луна побежала по ступеням еще быстрее, торопясь спуститься на ровную площадку, чтобы Фиччик мог перевоплотиться.
Хранитель, мгновенно похоронивший все надежды на сладкий сон, совсем поник.
– Спасибо тебе, Фиччик, миленький, так я увижу Сентарию еще раньше, а я ужасно соскучилась.
Фиччик горько вздохнул и, подволакивая крылья, поспешил за Луной.
«Язык мой – враг мой», – философски думал он.
Потом ему пришла в голову блестящая идея.
– А как же Джемма? – вскричал Фиччик. – Она столько времени стоит в конюшне, ей просто необходимо размяться. Она обидится, когда узнает, что мы отправились в Смарагдиус без нее!
– Ничего, – отмахнулась Луна, – Джемма все поймет. Ну давай, мой хороший, превращайся скорей, и полетели.
Фиччик вздохнул еще тяжелее и, проклиная две последние булочки, которые не зря показались ему лишними, тихо прошептал: «Лунфич».
Тут же по телу пробежала уже ставшая привычной горячая волна, и огромный Лунфич предстал перед подопечной. Луна, не теряя ни секунды, взобралась на его спину. Лунфич громко икнул. Птицы, облюбовавшие глицинии, что росли в бывшей цветочной арке, возмущенно крича, слетели с гнезд. Но Лунфич не обратил на них никакого
