Водопад, свергался со скал,Целебному ключу с надменностью сказал
(Который под горой едва лишь был приметен,
Но силой славился лечебною своей):
“Не странно ль это? Ты так мал, водой так беден,
А у тебя всегда премножество гостей?
Не мудрено, коль мне приходит кто дивиться;
К тебе зачем идут?” – “Лечиться”, -
Смиренно прожурчал Ручей.
СЛОН В СЛУЧАЕ
Когда-то в случай Слон попал у Льва.
В минуту по лесам прошла о том молва,
И, так как водится, пошли догадки,
Чем в милость втерся Слон?
Не то красив, не то забавен он;
Что за прием, что за ухватки!
Толкуют звери меж собой.
«Когда бы», говорит, вертя хвостом, Лисица:
«Был у него пушистый хвост такой,
Я не дивилась бы».– «Или, сестрица»,
Сказал Медведь: «хотя бы по когтям
Он сделался случайным:
Никто того не счел бы чрезвычайным:
Да он и без когтей, то всем известно нам».—
«Да не вошел ли он в случай клыками?»
Вступился в речь их Вол:
«Уж не сочли ли их рогами?» —
«Так вы не знаете»,– сказал Осел,
ŞELALE İLE DERE
Kayalıklardan akan Şelale bakınıp dört yanına
Gururla konuşmuş şifalı suların kaynağına
(Ki belli belirsizmiş yamacında dağların,
ama şifa gücüyle dillendirmiş ününü):
“Biraz tuhaf değil mi, bunca azken suların,
Bu kadar çok konuğun güldürmesi yüzünü?
Söyler misin anlamını bu coşkun duyguların,
Bu sonsuz yığılmaların?” – “Devasıyım acıların,”
Diye söylemiş billur Dere mütevazı sözünü.
FİL OLAYI
Fil’in Aslan’a rastgele konuk olduğu an,
Dedikodularla sarsıldı baştan başa orman;
Başladı çeşitli tahminler ve yorumlar:
Fil, Aslan’ın gönlünü nasıl kazanmış olabilir?
Cazibesi varsa, acaba nedir?
Ne demek bu kabuller, bu acayip oyunlar?
Sonsuz oranlamaları başladı hayvanların.
“Bari,” dedi uzun kuyruklu Tilki,
“Gür ve yumuşak bir kuyruğu olsa anlarım
Ve hiç şaşmam.” – “Ya da,” deyip Ayı dikildi,
“En azından, canım kardeşim,
Tırnakları olsaydı öyle kocaman,
Onu her tarafta şöhretli yapan.
Tırnaksızlığına hep tanıklık etmişim.
Yoksa dişleriyle mi parladı ünü?”
Öküz de söz aldı bu tartışmada:
“Dişleri belki de boynuz gibi görüldü.”
Eşek de kulaklarını sallayıp bu arada
Ушами хлопая: «чем мог он полюбиться,
И в знать добиться?
А я так отгадал —
Без длинных бы ушей он в милость не попал».
Нередко мы, хотя того не примечаем,
Себя в других охотно величаем.
ЛЕВ СОСТАРЕВШИЙСЯ
Могучий Лев, гроза лесов,
Постигнут старостью, лишился силы:
Нет крепости в когтях, нет острых тех зубов.
Чем наводил он ужас на врагов,
И самого едва таскают ноги хилы.
А что всего больней,
Не только он теперь не страшен для зверей,
Но всяк, за старые обиды Льва, в отмщенье,
Наперерыв ему наносит оскорбленье:
То гордый конь его копытом крепким бьет,
То зубом волк рванет,
То острым рогом вол боднет.
Лев бедный в горе толь великом,
Сжав сердце, терпит всё и ждет кончины злой,
Лишь изъявляя ропот свой
Глухим и томным рыком.
Как видит, что осёл туда ж, натужа грудь,
Сбирается его
