управления, где высвечивались символы работающей БВС2 корабля.
Из ЦУП стали поступать сообщения о проверке систем ракеты. О готовности к старту сообщили все члены экипажа, начиная с командира корабля (радиопозывной «Орел-1»).
До старта осталось: 1 мин.
Вскоре корабль качнуло. От ракеты отошли обслуживающие фермы.
– Орел-1, дается зажигание, – сообщил оператор ЦУП под позывным «Заря-1».
– Вас понял, – отвечал Ван И.
Заревели двигатели. Из сопла первой ступени вырвались дым и пламя.
Тем, кто наблюдал за запуском со смотровой площадки космодрома, показалось, что ракета зависла в воздухе, а потом столп пламени вырос, и она устремилась в небо.
В миг отрыва от земли Иван Демидов вспомнил крылатую фразу Юрия Гагарина, сказанную им на борту корабля «Восток-1» 12 апреля 1961 года, – теперь она слетела у него с языка, отправившись в прямой эфир.
– Поехали! – воскликнул он.
– Qu ba! – на китайском подхватил Ван И, чтобы не ударить в грязь лицом, а потом перешел на русский. – Заря-1, я Орел-1, полет проходит нормально.
Двое других членов экипажа молчали, испытывая стартовые перегрузки, вдавившие их в кресла.
– Счастливого пути! Доброго полета! – послышались воодушевленные голоса операторов ЦУП.
Перегрузка росла, а время, казалось, замедлило ход. Полет длился, как будто целую вечность, а между тем с момента старта прошло только 30 секунд.
– Все нормально, самочувствие хорошее, – рапортовал за всех Ван И, продолжая сообщаться по радиосвязи с Центром, – все системы работают исправно.
– 60 секунд, – сообщил оператор ЦУП.
– Вас понял, продолжаем полет.
Еще через некоторое время голос с позывным «Заря-1» сообщил об отделении двигателей системы аварийного спасения (они, по счастью, не понадобились).
– 2 минуты – полет нормальный, – сообщил Ван И.
Сброс первой ступени ракеты-носителя.
В тот миг, когда после разрыва пиропатрона отделилась первая ступень, перегрузка, которую испытывали космонавты, внезапно спала, и они на мгновенье смогли перевести дух. Но сразу запустились двигатели второй ступени, и всех четверых снова вдавило в кресла…
Вскоре произошло отделение створок головного обтекателя, и сквозь иллюминаторы в кабину корабля хлынули потоки яркого света, отчего четверо космонавтов, находившихся более часа в полумраке, инстинктивно зажмурились. Но как только глаза привыкли к свету, Светлана и Махиндер, для которых это был первый полет в космос, стали жадно озираться по сторонам, разглядывая в иллюминатор Землю с высоты «птичьего полета».
– Вижу леса и реки, – с воодушевлением прокричал индийский юноша. – Это сибирская тайга! Потрясающе!
Потом он вспомнил о микрофоне и слегка поправился:
– Заря-1,
Бортовая вычислительная система.
