И совершенно неожиданно для 2-го батальона по нему была открыта стрельба с тыла, куда только что отводились пленные.
В цепи батальона оказался полковник Тимановский.
– Он показался нам каким-то великаном-рыцарем, – записал подпрапорщик Сербинов, – он спокойно приказал нашей лежащей цепи рассчитаться на «первый-второй» и скомандовал: «Вторые номера встать! Кругом! Вперед!»
Перед идущей назад цепью вторых номеров оказались толпы красных. Их смяли штыковым ударом, никого не беря в плен. Но в высокую пшеницу, откуда неслись крики: «Товарищи, сюда! За мной!» – и слышно было движение многих людей, цепь не вошла.
А тем временем красные, выйдя на полевую дорогу, ведущую на станцию, повернули по ней. Эта дорога шла между участками 2-го и 3-го батальонов, которые и заметили бегущие к станции толпы красных. Под перекрестным огнем эти толпы полегли на ней и лишь какой-то части их удалость достичь станции.
Бой у станции стихал, а марковцы продолжали лежать в цепях не более как в версте перед ней. Что происходит – никто не мог себе представить. Полковник Тимановский куда-то уехал. И только через короткое время было получено приказание: батальонам сосредоточенно оставаться на месте, выслать разведчиков и – особое внимание за правым флангом.
Донесения разведчиков говорили: бронеавтомобили красных, висевшие на правом фланге, ушли; красные оставили свою позицию перед станцией; в станционном поселке, на его восточной окраине, не обнаружено противника; и наконец – в районе вокзала встречены разведчики 2-го Офицерского полка.
Но и на эти донесения следовало приказание: оставаться на месте. Недоумение! Вообще какой-то странный бой.
Такое же чувство испытывали и бойцы 1-го батальона, не видевшие перед собой противника, обеспечивая правый фланг всей операции. Батальон выступил из станицы Тихорецкой по дороге, обсаженной редкими вербами, через какие-то гати. Влево, очень близко, за буграми, начался бой, но он стих раньше, чем батальон без выстрела вышел на полотно железной дороги в 3—4 верстах севернее станции. Батальон оседлал железную дорогу фронтом на север и завернул фланги на запад и в то же время выставив караулы на восток и на юг. Такое построение действовало на нервы. Одиночные выстрелы раздавались кругом. Но бой уже стих. Никто не знал, что же произошло. Все сгорали от любопытства.
2 июля. И только утром полк генерала Маркова перешел и стал на квартиры на северо-восточной окраине поселка станции, а Кубанский стрелковый полк – на северо-западной.
Поселок и станция Тихорецкая, видимо, были забиты войсками красных, т. к. решительно всюду оставались их следы. Это подтверждали и жители. На железнодорожных путях красными были оставлены три бронепоезда и много составов, порожних и нагруженных военным имуществом, десятками орудий, ящиками с патронами и снарядами, даже один аэроплан. Повсюду валялись трупы убитых красноармейцев.
Странным
