обрил волосы за ухом и что-то обмывал на правой стороне лба.
– Чем это вас хватило? Никогда такой чистой раны не видел.
Помню, как я сказал довольно глупо:
– Я думал, шашкой.
– Хороша шашка! Это меньше калибра наших пуль. Если б нашей, вы бы были на том свете. – И засмеялся.
Наконец он кончил перевязывать и вдруг сказал ворчливо:
– Вы мне поддержки стола согнули.
Понесли обратно в мой вагон. Голова нисколько не болела. Снаружи было темно.
Когда пошел поезд, понятия не имею. Проснулся среди бела дня, мои носилки стояли на платформе в ряду по крайней мере 50 других.
Мелькали санитары и сестра, поднимали носилки и куда-то уносили. Наконец дошли до меня, подняли и снесли в автомобиль «Скорой помощи», в котором уже было трое носилок.
Я или заснул, или потерял сознание, потому что ничего не помню после этого. Очнулся в высокой, свежей, белой палате. Солнце светило в большие окна.
Я чувствовал себя очень хорошо и удивился: что я делаю в этой палате? Я обратился к соседу:
– Где это мы?
– Да, кажется, в Киеве.
– Вы какого полка?
– Третьего Интернационала.
– Третьего… Вы где были ранены?
– Под Британами.
– Когда?
– Два дня тому назад.
Я обратился к другому соседу:
– Вы давно тут?
– Да с неделю будет.
– Это что, мы в Киеве?
– Да Киев, наверное.
– Вы какого полка?
– Бугунского, ранен на Ирпени.
– Бугунского? Это что, 9-й дивизии? – (Я подумал, что он новобранец и по ошибке вставил «ун», что он 9-го Бугского уланского полка254, но вдруг я вспомнил, что они где-то под Глузовом.) – Бугунского? – повторил я. – Это что, пехотный полк?
– Да, мы на Волыни сформированы.
– Так вы что, красный?
– Да, мы красноармейская бригада.
– А ваш сосед кто?
– Да тут налево все наши.
«Вот те, бабушка, и Юрьев день! – подумал я. – Может, Киев большевики захватили и я в плен попал?» Я испугался. Повернулся к моему другому соседу:
– А с вами рядом откуда?
– Не знаю, он все спит. Кажется, наш. Эй, товарищ! – Он обратился к спящему. – Вы что, Третьего?
– Да, Третьего, мы все тут Третьего, вместе с тобой нас привезли.
Меня охватила паника. Как я сюда попал? Ни санитаров, ни сестры не было видно. Госпиталь, как видно, хороший, может быть, и у большевиков хорошие госпитали? Я притих, не зная, что делать. Кто-то вошел, в халате и с палкой. Я не посмел даже посмотреть. Вдруг слышу:
– Николай, ты когда сюда попал?
Я отбросил одеяло и приподнялся. Передо мной стоял вольноопределяющийся унтер-офицер
9-й уланский Бугский полк. Полк Императорской армии. Возрожден в Добровольческой армии. Кадр полка входил в созданный в декабре Сводный дивизион 9-й кавалерийской дивизии, который 27 мая 1919 г. развернут в Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии, где в июле 1919 г. бугские уланы были представлены 2 эскадронами. Осенью 1919 г. дивизион бугцев развернут в собственный полк в составе 9-й кавалерийской дивизии. С 16 апреля 1920 г. дивизион полка входил в 6-й (5-й) кавалерийский полк. В эмиграции начальник Полковой группы (Кавалерийской дивизии) во Франции – полковник Залесов.
