Он не чувствовал боли. Напротив, ему казалось, будто ничего не случилось. Будто пригрезилось все это. Тонкая грань между действительностью и фантасмагорией пережитого стерлась. Когда он наконец услышал, что кричала раздраженная медичка, спокойно сказал:
– Прекратите орать. Я вас отлично слышу.
– Почему зрачки глаз расширены? Ты что-то принимаешь? Наркоман?! – никак не могла та угомониться.
– Где я? – устало спросил он.
– В больнице!
– Странно. Во Львове?
– Идиот! Ты во Франковске. Ты что, ни фига не помнишь?! – окрысилась она.
– ?..
– Матвеева. – Женщина сразу же реагирует на низкий мужской голос позади Виктора. – Он в шоковом состоянии. Прекратите немедленно! Вы ему инъекцию сделали?
Она утвердительно кивает головой.
– Вот вам, – большая рука передает исписанный лист бумаги. – Это для Бруцяк из восьмой палаты. Идите, а тут мы сами разберемся.
Он наклоняется над Виктором. Лицо, вызывающее глубокое доверие. Широкие скулы, искренние, добрые глаза, открытый взгляд и большой, в меру мясистый рот. Рядом с ним молодой врач, наверное интерн.
– Не обращайте внимания. Это наша медсестра, – и, вздыхая, добавляет: – Вынуждены держать. Персонала не хватает. Скажите мне, родненький, что вы чувствуете?
– Ничего, – однозначный ответ.
Лицо врача мрачнеет, брови ежатся. Он серьезно над чем-то задумывается и говорит:
– Тогда на рентген. «Ничего» – это нормально в вашем состоянии.
Виктор знал, что организм человека – отлично отлаженная биосистема. И в таких ситуациях мозг посылает сигнал эндокринным железам впрыснуть в кровь гигантскую дозу гормонов. Тогда все внутренние органы переходят в экстремальный режим работы, блокирующий нечеловеческую боль.
Врач без церемоний распахнул рубашку Виктора и прислонил к груди фонендоскоп.
Слева – справа, слева – справа. В груди, кажется, что-то хрустит, как будто там лежит снег на трескучем морозе. Но это всего лишь иллюзия.
– Дышать трудно?
– Да, не хватает воздуха.
Врач пальпирует живот.
– Внутренние органы не повреждены, – констатирует со скрытым удивлением.
– А что со мной?
– Автокатастрофа, родненький. Авария, в которой вы каким-то чудом выжили. А у меня-то обычные, человеческие глаза, а не гамма-лучи, – отделался отговоркой опытный медик. – Ребята, везите этого пациента в рентген-кабинет. И мигом!
На следующее утро, когда приедет жена Виктора, он уже впадет в кому. Откажут легкие, и его подключат к аппарату искусственного дыхания.
Она, дрожащими руками держа листок с диагнозом, прочитает понятные слова:
