ведь Виола – оперная дива.
Мороз почти сразу проник под ее тонкую атласную пижаму. Но взъерошенные мысли запутали это ощущение в противоречиях. То ли ее просто лихорадило от воспоминаний, то ли она действительно промерзла. Виола встрепенулась, когда коснулась своего холодного носа и вошла в комнату с застекленного балкона обычной «сиховской»[1] панельки во Львове.
Зазвонил домашний телефон.
– Виолка, – сочным низким голосом заговорила трубка. – Доброе утро, девочка моя!
– Здравствуйте, Медея Феликсовна, – почти прошептала Виола. – Я уже собираюсь. Через час, как и договаривались, буду в вашем классе.
– Постой, не спеши, – прервала ее та. – У нас сегодня должно быть прослушивание. Заведующий кафедрой заболел, поэтому попросили меня. Виола, давай перенесем репетицию на завтра, на четыре. Ты сможешь?
– Хорошо, – с облегчением выдохнула молодая женщина. – Спасибо, что перезвонили.
Стройная жгучая брюнетка кошкой прошла в ванную и стала под горячий душ. Ей смертельно захотелось согреться от холода и тремоло в груди.
Струйки воды мягко омывали ее смугловатое и все еще упругое тело. Даже после рождения дочки Виола не потеряла своих девичьих форм. Невысокая, с аккуратными выпуклостями, она была похожа на творение великого скульптора, которому просто чуточку не хватило материала. И он все свои замыслы воплотил в уменьшенном формате. Зато не пожалел красок для завершения образа своей Галатеи. Каштаново-шоколадные вьющиеся волосы ниспадали вдоль овального, с легким румянцем лица с благородным носом. Черные, как уголь, обольстительные глаза озорно глядели из-под четких, раскинутых крыльями бровей.
Первое впечатление о себе Виола всегда оставляла двойственное, даже парадоксальное: магнетически привлекательная молодая женщина, и в то же время высокомерная. Но это было всего лишь первое впечатление. Так она не допускала в свой мир чужаков. Те же, кто прошел испытание временем и ее интуицией при последующем знакомстве, всегда были покорены ее искренностью и доброжелательностью.
Пар поднимался от воды, казалось, испарялись и сами ее мысли. Хотелось зарыться в подушку, накрыться пуховым одеялом, заснуть сладким сном младенца и проснуться легко и радостно, как это было до недавнего времени.
«Нужно срочно с кем-то поговорить!» – ухватилась за спасительную идею измученная Виола. Она завернула волосы в традиционный тюрбан из махрового полотенца и, накинув на себя теплый халат с батареи, набрала номер подруги.
– Привет, Кать! Как у тебя со временем? – заговорила умоляющим тоном.
– Ну, в данный момент у меня пациент, Виол. Случилось что? – Катя, психолог по специальности, сразу почувствовала тревогу.
– Я не знаю. Но ты мне очень нужна, – произнесла Виола, будто заклиная.
– Понятно. Приезжай так часика через два. Потерпишь?
Сихов – крупнейший жилой массив во Львове.
