сочиняли да разучивали роли своей дурацкой сказки, при этом периодически фыркая, давясь от смеха и косясь на неё. Девушка с этим ничего общего иметь не желала и, обиженно надув губы, отходила куда подальше, потому как явно её передразнивают.
Вместе с Волчком, Игруном, Пузой, и конечно медведем, вышла на площадь в свою очередь. Даже чуть пораньше, когда сумерки только начинались, так что самый конец представления застали. Громкие одобрительный гул, звон монет в чаше и раскланивающиеся куклы над занавесом.
– Большую толпу собрали – Волчок восхищённо выговорил.
– Нам же лучше – скрывая зависть, фыркнула Пуза – зазывать меньше.
– Если не разойдутся все, пока меняться да готовиться будем – недовольно проворчал Игрун.
Впрочем, Игрун зря тревожился, гуляния в городе только начинались. Не по домам же народу сидеть в долгие зимние вечера, когда во тьме и дел то нормально не поделаешь, особенно мастеровым, что уж говорить о молодёжи купеческой да боярской. Вот и развлекаются.
Публика взволновано посторонилась, пропуская, да на медведя глазея, в предчувствии нового представления. Смотрят, однако близко не подходят, только обсуждают с ленцой, грызя орехи да посасывая леденцы на палочке. Что они, про медведей не слыхивали? Да многие даже и видали, и знали какой это страшный зверь, который одним ударом лапы, с длинными острыми когтями, запросто голову снести может. А тут-то вообще громадный, злой и, явно далеко не молодой и глупый, которому поиграть лишь бы. Такому человека загрызть да скушать, небось привычное дело. Словом, не обычный лесной мишка, а настоящий пещерный медведь, про коих только сказки сказывают, о злобе, силе, да коварстве ихнем.
Зато как факелы по кругу установили, и Жердь скинула плащ и обнажила своё абсолютно чёрное тело, лоснящееся от огней, так сразу на неё взгляды обратили.
– Крашенная небось, Скоморошка же…
– Ага, и глаза, и зубы, и язык даже?
– Что ж такого? Говорят, бывают чёрные люди.
– То не такие – сообщил, явно по виду купец – видал я их, когда с сарахарами торговал. Люди как люди, только кожа чёрная, а так, глаза как у нас, зубы белые, язык красный и ладони светлые. А эта… будто и правда заколдованная… – и покосился на уезжающую с площади повозку, в которую убрали кукольное представление.
Не обращая внимания на разговоры, начала исполнять шуточную сцену, которую придумала вместе с медведем. А в голове то мысль засела – «Что ж там за историю перед этим показали?» – медведь лежит посреди дороги, вроде как спит, похожий на огромную кочку. А Жердь вышагивает на прямых ногах, не глядя себе под ноги, да и наступает на него – «Потом подгляжу, тайно… Сейчас нельзя отвлекаться…» – взяла себя в руки. Медведь начинает шевелиться, ворочаться с боку набок, не понимая, что же произошло, как и девушка, удивлённо пытающаяся сохранить равновесие. Вот он привстаёт, крутится на месте,
