писалась… – растерянно произнесла Бурька, глядя на себя вниз, где из-под рубахи всё ещё лилась тоненькая струйка, прямо между её мощных ног, да на спущенные штаны. Перевела взгляд на здоровенный окровавленный меч в своих руках. Который она перед этим держала на коленях, дабы он не мешал и не упирался в землю, когда она, спустив порты и задрав рубаху, немало не смущаясь Грома, присела помочиться в корнях широкого дерева. Затем свою одежду оглядела – Впрочем всё равно стирать надо – решила – кровью всё заляпалось…
Откуда-то вынырнул мерзкий худой старик, в одной набедренной повязке, да на голове шапка как у кромешей. Увидав безголовый труп, захихикал, выставив одинокий гнилой зуб. Ухватив за остатки длинных седых волос, замаранных красным, подобрал голову. Чуть тряханул, давая возможность стечь тяжёлым рубиновым каплям с обрубка шеи, и подтянул её вровень к своему лицу, вглядываясь в остекленевшие глаза и недвижимо приоткрытые, побледневшие губы:
– Судьба ей шептала-шептала, показывала-показывала, а она так и не разглядела, даже мимо прошла, оставив врага за спиной… – посмотрел он на Бурьку хитрым взглядом и снова на голову – Впрочем слеп ты или зряч, от судьбы всё одно не уйдёшь…
Небо и земля вдруг вздрогнули грозовым раскатом вдали, и зарокотало странным боем, мелодично и в такт, будто музыка какая небесная. Только от такой музыки аж поджилки затряслись, страх и отчаяние в душе поднимаются, а тело непослушным становится.
– Хе-хе-хе, началось… – старикан оглядел притихших юнцов, этак с прищуром, да и молвил совсем не пойми о чём – Благословила вас судьба кровушкой. Видно, благоволит вам, раз дала ещё одну возможность. Потому жизнь сохранила, и всё вернёт, что сейчас потеряли, даже с прибытком. Дабы смогли вы прислушаться к этому знаку и выбрать, домой вернуться иль продолжить свой путь. Себе на беду, другим на пользу…
– «Какую такую возможность? Что вернёт и чего потеряли? Почему на беду?» – Гром не особо-то и слушал что тот лопочет, не понимал, да и не хотел. Он, словно в тумане, смотрел на красивое, жутко и странно выглядящее без головы и обволакивающих волн серебристых волос, такое знакомое голое тело. Пальцы неуклюже откинутой руки разжались, приоткрыв, удобно разместившуюся на мёртвой ладошке, тонко сработанную рукоять стилета, птица с распростёртыми крыльями и головой женщины.
– Ты энтот ножичек лучше не трогай – произнёс дедок ещё напоследок – проклят он, самой судьбой помечен… – да исчез, вместе с мёртвой головой Заброды.
Бурька, проводив его глазами, наконец снова к своей проблеме вернулась. Положила меч, да стянула порты полностью, лучше так, чем в мокром щеголять. Меч свой здоровенный, только что познавший кровь Заброды, обтёрла о траву и листья, снова за спину приладив. Только после этого толкнула Грома:
– Слышь? Пойдём, возвращаться надо, кажись случилось чего-то.
– Случилось… ты убила её… – не отрывая глаз от безголового тела ответил тот.
– А что мне делать было, когда она уж ножом своим на тебя замахнулась? – вовсе не чувствуя никакой вины, возразила Бурька и, схватив Грома за руку, потянула – Пойдём к нашим говорю, слышь грохот какой стоит?!
Оказывается, довольно прилично от лагеря отошли, уж и солнце садиться начало, когда знакомый брод увидали. А по дороге всё тревога нарастала, хоть грохот этот непонятный и смолк, но уже на подходе гарью какой-то повеяло. А как к реке вышли, так первым делом ещё дымящийся остов ладьи в глаза бросился. И ни души не видать, мёртвая тишина стоит, будто целая армия враз исчезла по всей реке, даже птицы молчат, дымом напуганные.
Вытащив оружие, осторожно переходить стали. На серёдке остановились, следя глазами за проплывающим мимо трупом. Глядь, а там дальше ещё несколько ладей сгоревших.
И на берегу трупы валяются полураздетые с ранами рубленными, глубокими. Всё ценное содрано вплоть до сапог, а что горит сожжено, даже землянки бродников.
– Прямо пьяных убивали… – бубнила Бурька прохаживаясь по лагерю в поисках живых или знакомых – Видно кто оружие схватить успел и сопротивляться начал… А иных просто повязали, да в полон увели… – остановилась возле кучки убитых, коих явно зачем-то в одно место привели, да и просто головы порубили. Может не понравились чем, раненые да строптивые излишне.
Костерок свой чуть в стороне развели. Снеди правда мало совсем, лишь чуть набрали, что кромеши не нашли, а скорее просто побрезговали.
– Может в других местах отбились? – Бурька всё попыталась разговорить, замолчавшего будто навсегда, Грома – Да не, судя по всему, основное войско кромешей по реке снизу вверх шло, иначе мы бы их на обратном пути встретили. А какие отряды с той стороны, через брод, на себя внимание отвлекали, так сразу с нескольких сторон и нападали. Спешили, потому и пожгли столько, что с собой уволочь в такой скорости не смогли… Даже пленных некоторых добивали, раненых иль кто спьяну шевелится
