едва слышный колокольный звон. Тишина, покой и безветрие этого летнего утра напомнили мне строки из Лизиного стихотворения; она писала про загробные луга, куда одинокий странник выпустил своего коня:
…Там тёплый пруд в глухой траве затерян
И сосны от корней одеты мхом.
А я тот путь, что мне судьбой отмерен,
Один и не скорбя пройду пешком.
– Да, воистину райское место, – сказал Полозов. – Давно я так не отдыхал душой.
– А я и подавно. Тем более, что в аду я уже побывал – я не про тюрьму, я про свою бывшую службу.
– Я в курсе. Я вашу жизнь изучил, можно сказать, под лупой.
– Вот так рвение к работе!
– Да тут дело не в работе. Не обольщайтесь, я не столько ради вас старался, сколько ради себя любимого. Помните, вы спрашивали меня, не встречались ли мы раньше?
– Да, было такое.
– Так вот, меня после нашей первой встречи тоже стало преследовать дежавю. Даже сейчас мне кажется, будто мы с вами уже когда-то гуляли по саду или парку где-то далеко, в другом месте, может быть, в какой-то прошлой жизни, и точно так же шли неспеша по дорожке и говорили о чём-то важном и интересном. Вот как такое возможно?
Мы дошли до конца аллеи и собирались поворачивать назад, как вдруг на скамейке под деревьями я заметил Свету – ту самую беременную пациентку, что напомнила мне мою покойную жену.
В этот раз она была не с мужем, а с сиделкой. Света по-прежнему вела себя, как запертый в клетке дикий зверёк: затравленно озираясь по сторонам, она одной рукой прикрывала живот, а другой теребила висевший на шее золотой крестик. На секунду мы встретились с нею глазами, и я почувствовал укол в сердце. Она что-то беззвучно шептала, и я прочёл по губам: «Господи, спаси!»
– Бедная девочка, – сказал Полозов, кивнув в сторону Светы. – Совсем не в себе, никого не узнаёт, даже мужа. И объяснить толком ничего не может. Малик так и не сумел её разговорить.
– У меня тоже на душе кошки скребутся. Тут и захочешь помочь – а не знаешь, чем и как. Да и на самого такое свалилось: загадка за загадкой, причём одна темней другой. Давайте хоть одну попробуем разгадать!
– Давайте! Если честно, я ради этого сюда и перебрался, чтобы вместе решить этот ребус. Только без обид: мы с вами совершенно разные люди, Олег Николаевич. И по возрасту, и по месту рождения, и по характеру занятий, и по кругу общения. И я, в отличие от вас, собственную жизнь могу восстановить чуть ли не по датам. Единственный провал в памяти связан только с татуировкой, – я вам её вчера показал.
– Тогда как увязать всё вместе, Евгений Андреевич? Я чувствую, тут есть какая-то подспудная связь, но мне фантазии не хватает чтобы её построить. И это взаимное дежавю… Да ещё якобы я пытаюсь вас убить во сне… Ей-богу, я сам себя начинаю бояться.
– Если бы наша с вами встреча закончилась именно так, как мне снится, мы вряд ли прогуливались бы здесь на пару. Но можно предположить, что наши
