ветром, а потом отпустила; порхнув через кладбище, поверх стены, они улеглись среди чурок на соседнем дворе, где жил плотник.
– Хекстам послала, – шепнула Элизабет.
Руки тем временем принялись рыться в чайнике, вытряхивая оттуда часть монет.
Еще мгновение, и метко запущенные серебряные монеты, звякнув, упали на паперть.
Считать их? Супругам было не до того.
А руки подобрали наволочки, завернули в них чайник и серебряные ложки, ветер подхватил подброшенную связку и переправил через кладбищенскую стену на двор колесного мастера.
По диску луны снова побежала завеса тумана, кладбище потонуло в темноте. Небо прояснилось лишь через полчаса. На кладбище не колыхалась ни единая травинка.
– Похоже, нам можно идти, – промолвил Джейбес.
– Давай подберем, что она нам бросила.
Пошарив по полу, супруги подобрали монеты. Сколько их было, они узнали только дома, при зажженной свече.
– Сколько? – спросила Элизабет.
– Тютелька в тютельку три фунта, пять шиллингов и четыре пенса, – ответил Джейбес.
Жан Бушон
Прошло уже немало лет со времени моего визита в Орлеан[31]. В ту пору я собирался писать биографию Жанны д’Арк[32] и рассудил, что будет полезно посетить арену ее подвигов, дабы внести в свое повествование долю местного колорита.
Однако Орлеан не оправдал моих ожиданий. Скучный городишко, и только на первый взгляд очень современный, но притом, подобно многим французским городам, жалкий и обветшавший. Имеется площадь Жанны д’Арк[33] с ее статуей в центре: Жанна сидит верхом и держит в руке развернутое знамя. Имеется дом, где обитала Дева после взятия города, но вследствие множества перестроек и усовершенствований прежними там остались только стены и балки, интереса он уже не представляет. Создан музей la Pucelle[34], но подлинных реликвий не сохранилось, только оружие и шпалеры иных, позднейших времен.
И городские стены, которые она осаждала, и ворота, куда она ворвалась, давно сровняли с землей; теперь на этом месте бульвары. И даже собор, где она на коленях возносила благодарственную молитву за свою победу, уже не тот. Старый был взорван гугенотами, нынешний возведен на его руинах в 1601 году[35].
На каминной полке в моем гостиничном номере стояли никогда не заводившиеся часы со скульптурным изображением Жанны из золоченой бронзы, да в витринах кондитерских было выставлено лакомство для детей – шоколадные фигурки Жанны. В семь часов вечера, садясь к табльдоту[36] в своей гостинице, я был не в духе. Изыскания на местности не принесли результата, однако я рассчитывал, что завтра найду что-нибудь полезное в городской библиотеке, где хранились муниципальные архивы.
Покончив с обедом, я побрел искать, где выпить кофе.
У кафе, которое я выбрал, было два входа
Девственницы
