style="font-size:15px;"> Раздумья прервал резкий стук. Морозов ругнулся и прошлепал к двери. Повернул ключ, ждавший в замочной скважине, и распахнул дверь. Ворвался ледяной ветер. На пороге стоял незнакомец.
– Чего надо? – буркнул Морозов, определив по тертой шинели нищего или попрошайку. – Работники не требуются…
Он взялся захлопнуть створку, но в нее уперся носок драного сапога.
– А ну не балуй! Сейчас городового кликну… Проваливай…
– Не гони, от него я… Посланец…
– От кого это еще?
Было произнесено имя.
Голос скрипящий, как ломаная ветка. Морозов почему-то поверил. Вгляделся в незваного гостя: шинель старого покроя до пят, воротник поднят, лицо замотано вязаным шарфом, на голове черная фуражка. Глаза за зелеными очками в стальной оправе.
– Кто такой?
Гость назвался. Морозов никогда не слышал этого имени.
– Зачем пришел? – спросил он, желая закрыть дверь. Холод лютовал не на шутку.
Ему ответили, как должно. Знать об этом мог только тот, кого ждал Морозов. Значит, в самом деле посланец. Он отступил, пропуская гостя. Человек прошел, тяжело ковыляя и припадая на левую ногу. Шинель волочилась по полу.
Хлопнув дверью, Морозов повернул ключ. Здоровье у него крепкое, но тело показалось куском льда.
– Почему сам не пришел?
– Не мог. Меня прислал, – ответил он, не обернувшись.
– Ну, раз так… – Морозов чихнул и вытер нос рукавом халата, – что прикажешь?
Последовали указания точные и простые, каких купец ожидал. Он выполнил все, что от него потребовали, послушно и не переча. Ради такого дела не жалко. Лишь бы толк вышел. А тогда… Морозов загадывать боялся, что сможет получить. Если удачно сложится.
– Изволь, готово, – сказал он, садясь на старинный резной стул с подлокотниками.
Посланник протянул длинный шелковый шнур под днищем стула. На конце шнура имелась петля со скользящим узлом.
– Надень.
Морозов поежился.
– Это зачем?
– Он велел.
– Смотри не ошибись, друг милый, – Морозов накинул на шею петлю.
Огоньки свечей дрогнули.
23 декабря 1898 года, среда
Совершенно новое применение фонографа.
Во избежание необходимости просить кого-то из гостей принять на себя труд дирижировать танцами, хозяева просят одного из опытных дирижеров проговорить всю команду кадрили, мазурки и других танцев в фонограф. При начале танцев фонограф ставится на возвышенное место, откуда его было бы всем слышно, заводится механическое пианино, и танцы начинаются.
