одну штучку. Жвачки были неестественных ярких цветов. Я вытащил красную – со вкусом арбуза.
– Можно надуть огромный пузырь, – сказала мне Анна.
Я попытался, но мой огромный пузырь тут же лопнул, прилипнув к носу. Бруно и Анна по-доброму засмеялись, и тогда я тоже посмеялся, хотя сначала почувствовал себя глупо.
Когда мы проходили по коридору мимо наших комнат, я увидел Цапу – он злобно смотрел мне прямо в глаза. Но в чем я был виноват?
«Пожалуйста, Цапа, я веду ее мимо твоей спальни, – подумал я, глядя на него, – или ты боишься к ней подходить, когда рядом муж?»
Я знал, что потом меня все равно отметелят, но в тот момент чувствовал, что победил. Мы победили.
Гуляя по территории батора, мы много болтали, особенно Бруно – ему нравилось рассказывать про Америку и про разные штуки, которые есть у них, но нет у нас.
– Бейсбол! – говорил Бруно и делал вид, что замахивается битой, а потом смотрит вдаль, – показать ему было легче, чем объяснить.
– Я видел по телику, – вспоминал я. – А в чем смысл игры?
– Не знаю, – смеялся он. – Мне она никогда не нравиться! Но когда ты приехать к нам, обязательно сходим на матч.
– Это такое американское клише, – объясняла Анна, улыбаясь. – Отец и сын ходят смотреть бейсбол.
У меня радостно екнуло сердце: «Отец и сын!»
– А когда я приеду?
– Когда нам одобрят все бумажки и пройдет суд. Это, наверное, на несколько месяцев.
– Понятно, – разочарованно произнес я.
– Не переживай, – подбодрил меня Бруно. – Мы будем навещать тебя все время!
– А конец света?
– Какой конец света? – не понял он.
– Ну, в декабре…
Анна прыснула:
– Боже мой, Оливер, это бред! Не будет никакого конца света, кого ты слушаешь?
– Телевизор.
– Не смотри телевизор!
– А что смотреть? Нам тут больше нечем заниматься.
– Тогда смотри, но только хорошие фильмы, понял? – с шутливой строгостью сказала Анна. – А никакого конца света не будет. Я тебе обещаю.
Когда они уехали, меня, конечно, снова побили. Сначала шестерки Цапы отобрали у меня жвачки, а потом сам Цапа заехал кулаком по скуле из-за того, что Анна с ним не переспала.
А перед сном уже никакие не шестерки, а просто обычные пацаны и девчонки, которые никогда никого не обижают, вылили мне на постель целый графин воды.
– За что? – не понял я.
– Вали в свою Америку, – только и ответили мне.
Воспиталки считали, что Анна и Бруно ненормальные.
Это я понял, когда услышал, как другие ребята ноют им:
– Почему они выбрали его?
– Чем мы хуже?
– Я тоже хочу в Америку!
В ответ воспиталки рассказывали им, что в Америке живут
