этот раз мы быстро попрощались. Она ничего не принесла с собой, и я был рад.
Я дождался, когда приедет такси, проводил ее до забора и еще долго смотрел вслед удаляющейся машине. Наверное, ей казалось, что я провожаю ее взглядом, на самом же деле я оттягивал время. Мне не хотелось идти в батор, потому что после каждого посещения Анны меня били.
Я наделся, что возвращение с пустыми руками спасет меня от улюлюкающих придурков, но ситуация оказалась еще хуже – возле входа в батор стоял сам Цапа. Когда я подошел к дверям, он больно схватил меня за руку выше локтя и дернул к себе. Прямо в лицо, дыша вонючим табаком, пробасил:
– В следующий раз приведешь ее в нашу спальню, ясно? А не приведешь – я тебе хер отрежу, педик спидозный.
Про «хер» прозвучало настолько уверенно, что я ни на секунду не усомнился, что он так и поступит.
– Ясно, – пикнул я.
Он отпустил меня и пошел дальше по коридору, на ходу названивая Бахе и рассказывая, как он планирует в честь следующего приезда «сисястой американки» сдвинуть кровати.
Я перестал отвечать на звонки Анны. Вернее, я отвечал, но каждый раз не то, что она хотела услышать:
– Привет, я сейчас не могу говорить, я стираю носки, – говорил я, когда на самом деле смотрел клипы по телевизору.
Или, если она звонила за обедом, показательно кашлял в трубку и говорил, что подавился.
Или врал, что у меня болит голова и я не в состоянии разговаривать.
Потому что я знал, что, если мы начнем болтать, она спросит, может ли завтра приехать, и если я скажу: «Да», то должен буду заманить ее в спальню к Цапе; а если скажу: «Нет», то могу потерять ее навсегда, а она единственный человек, который хочет со мной общаться. Поэтому я предпочитал выдумывать причины, по которым не могу с ней говорить.
На пятый день вместо привычного «Привет» я сразу услышал:
– Оливер, что происходит, я тебя чем-то обидела?
В этот момент я шел по коридору до столовой, но решил изобразить тяжелое дыхание и быстро сказать:
– Сейчас физра, не могу говорить, пока!
Цапа нервно спрашивал, где моя «сисястая американка», но я врал, что она мне не звонит и я ничего не знаю.
– Видимо, ты слишком долбанутый даже для Америки, – заключил Цапа.
Наверное, он бы в итоге отобрал у меня телефон и позвонил Анне сам, если бы на выходных не приехали волонтеры, всегда отвлекающие от повседневных проблем. У одного из зайцев, Костяна, был день рождения, и волонтеры привезли с собой кучу подарков, торт и конфеты – Цапа тут же обо мне забыл.
В столовой накрыли стол, мы вразнобой на ломаном английском спели Костяну «Хэппи бездэй ту ю», он задул свечи, воспиталки, нянечки и волонтеры похлопали в ладоши, покружили вокруг нас и ушли куда-то. Это было плохо. Никто из нас не успел доесть свой кусок торта.
Конечно, как только мы остались одни, старшие налетели на наш стол, как вороны. Отобрали все самое вкусное: торт, пирожные, шоколадные конфеты (оставили только карамельки). Торт
