В нем было зеркало, через которое Тангор мог приходить к ней. Но спустя время, Эмора посчитала вас, людей, недостойными созданиями и захотела уничтожить. Тангор не позволил.
– Она посчитала это предательством?
– Она прокляла Тангора, лишила его памяти и заколдовала зеркала. Людская раса была расколота надвое и появились драгманцы. Проклятие замка вынуждает вас уничтожать друг друга. Каждые десять лет вы должны биться насмерть и приносить в дар сердце врага.
– А Эмора? Что стало с ней? Погибла?
– Возможно.
– А другие избранные воины? Ты убил их?
Губы Акара изогнулись в усмешку.
– В начале я позволил двум из них уйти.
– Двум из четырех сотен? – я позволила себе недовольство и даже злость. – Какое великодушие!
– Великодушие? – повторил Акар. – Мне незнакомы ваши человеческие чувства.
Глядеть в его глаза мне было неприятно: в них не нашлось даже крупицы сострадания.
– А со мной что собираешься делать?
– Я заберу тебя в Железный дворец.
Я нервно сглотнула.
– Зачем?
Уголок его губ снова дернулся, в глазах вспыхнул темный огонек.
– Чтобы спать с тобой, глупая.
Все у меня внутри обмерло от страха.
– А как же драгманец? – прошептала я.
– Оставлю его в живых, если пойдешь со мной добровольно, – и тихо: – Как тебе такое великодушие?
Глава седьмая
Акар не нуждался в тепле. Существо, сотворенное из камня, не замечало не только стужи, но и моих мучений. Ветер, который искусал мою кожу, сделав ее шершавой и грубой, казалось, забрался под куртку. Ноги я вовсе перестала чувствовать.
Снова собиралась метель: выла, обсыпала снежным крошевом, обжигала холодом.
Понимал ли жестокий горный дух, что я могу замерзнуть насмерть?
– Я больше не могу, – простонала я, снова увязая в сугробе.
Села в снег, обессилив и желая отдохнуть.
Акар, который двигался до моего оклика уверенно и быстро, обернулся и удивленно посмотрел на меня сверху вниз.
– Что с тобой?
– Я умираю.
Он сделал шаг ко мне и замер, внимательно наблюдая, как облачко пара вылетает у меня изо рта, как окутывает иней ресницы, как синеют губы.
– Я могу подарить тебе бессмертие, – придерживая рукоять меча, он преклонил колено, чтобы заглянуть мне в глаза: – Хочешь стать бессмертной?
Дерион тоже предлагал мне бессмертие, и, если учесть, что сейчас все мое тело болело от стужи, я, разумеется, хотела.
– Ты что-то попросишь взамен? – уточнила я.
– Да. Ты будешь моей вечно.
– Прости, но я не люблю тебя.
Акар склонился ко мне, поддел подбородок пальцами.
– Любовь, –
