жить дальше?
После ее отъезда Алекс каждый день ездил на пляж в Таннэ. Приезжал, ставил машину на маленькой стоянке около кафе, шел к той скамейке, стоящей у самой воды, где он тогда увидел ее первый раз, садился, смотрел на озеро и вспоминал.
Тогда, когда он увидел здесь Алеку, вода была почти настоящего антрацитного цвета. Не глубокого черного, а с легким налетом голубизны и серебра. Именно такие оттенки антрацита были и у одной из его самых удачных ваз. Франц тогда еще удивился.
– Ты чего это такую траурную вещь сделал? Кто ее купит?
Франц все правильно понял, Алекс как раз и хотел сделать траурную вазу. В память о недавно умершем деде.
Он долго бился над секретом этого стекла. Похожего на драгоценный жемчуг южных морей. Пожалуй, впервые в жизни практичный Франц оказался неправ. Вещи из этого стекла имели огромный успех. Именно Алекс и ввел моду на черное стекло. Как позднее ювелир Мовад – на черные бриллианты. Он мог бы тогда здорово разбогатеть. Но ему это было неинтересно. Он был мастером, а не подельщиком, настоящим художником по стеклу. Так же как его отец и дед. Они жили в Нанси – городе, история которого связана со стеклом. По вечерам дед любил потягивать зеленоватый абсент – привычка, от которой он не отказался до самых последних дней, – и рассказывать о тех временах, когда Нанси воистину был столицей стекла.
Дед работал у Огюста Дома, которого боготворил. Он и сам был Мастером с большой буквы. И мог бы встать вровень с теми, кто создал славу стилю ар-нуво и ар-деко. Но его погубил абсент, который он где-то доставал, хотя его уже давно запретили продавать во Франции.
Своему пороку дед умудрился найти философское объяснение. Он заявлял, что это единственный напиток, достойный художника. И действительно, если вспомнить картины Домье, Эдуарда Мане, Тулуз-Лотрека, Пикассо и многих других живописцев, можно подумать, что они сговорились прославлять «зеленую фею» – так в свое время называли абсент.
Алекс возразил деду, что, изображая любителей абсента, сами художники вовсе не обязательно следовали их примеру. Но куда там! У деда в запасе оказалось множество историй о том, кто и как из прославленных живописцев пил абсент. Алекс узнал, что им особенно злоупотреблял Тулуз-Лотрек. Дед сам с ним никогда не встречался, но в Париже бывал в компании его близких друзей. Они и поведали деду о знаменитой «абсентовой трости» художника, с которой тот не расставался. Трость была с секретом, внутри хранилось пол-литра особого напитка, который Тулуз-Лотрек нарек «Землетрясением». Это была убийственная смесь абсента и бренди. Тулуз-Лотрек пристрастил к «зеленой фее» и Ван Гога, с которым они поначалу были довольно близки. В общем, если верить деду, без полынного напитка не обходился ни один стоящий художник Парижа!
Дед и Алекса пытался пристрастить к абсенту. Но тот заявил, что не может пить
