он кивнул в сторону пляжа.
– Да, гроза не только на меня подействовала отрезвляюще, – ухмыльнулся он. – Гуров-то не явился.
– Я смотрю, ты у нас скор на выводы. Мало ли, почему человек не смог приехать, а тебе уже все ясно.
Спорить опять нам обоим не хотелось. Да и некогда было. В воскресенье народу всегда было очень много, и расслабляться даже с утра не удавалось.
Дражен уехал через неделю. Он уговаривал меня приехать к нему в Хорватию, когда закончу работу в ресторане, но делал это как-то вяло, неубедительно. Я тоже пыталась отговорить его от отъезда, но без большого энтузиазма. Мне было понятно, что свое решение он принял и мне его не переубедить. Нам обоим было также ясно, что наши чувства как-то вдруг сникли, увяли. В отличие от деревьев, травы и вообще растительности, которая явно воспряла к жизни после грозы.
Единственный, кто все дни перед отъездом Дражена горячился, был Бронко. Он то меня пытался уговорить поехать с ним в Хорватию, то его остаться в Женеве. Прибегал он, по определению Дражена, и к мерам эмоционально-психологического воздействия. Поздно ночью, когда мы, закончив дела, шли посидеть на берегу, над озером раздавалась одна и та же волнующе-призывная мелодия, и голос Горана Карана начинал умолять из темноты: «Stay with me. Stay with me. When the angels disappear, be my shelter, stay with me».8
Первое время после отъезда Дражена мне было не то чтобы плохо, но как-то нерадостно. И, возможно, поэтому я немного со злорадством смотрела каждое утро на одинокую женскую фигурку, сидевшую на скамейке. Мужчина так больше и не появился. И меня в тот момент это даже утешало: не одну меня бросили.
Становилось прохладнее, особенно по утрам. На пляже все реже перестали появлялись купальщики. Да и те, кто отваживался забираться в озеро днем, когда вода немного прогревалась, сделав пару-тройку энергичных бросков, выходили на берег, поеживаясь, и старались поскорее одеться. Лишь нашей даме с собачкой все было нипочем. Она по-прежнему быстро заходила в воду и плыла спокойно и размеренно. Но однажды утром я не дождалась и ее. Это было так странно. Женщина и собачка настолько вписались в утренний пейзаж, что ее отсутствие заметила не только я одна.
– Я знаю, вы с Драженом подглядывали за ней… – как-то обратился ко мне Бронко.
– За кем за ней, – я сделала вид, что не понимаю.
– Ну за этой, за пловчихой и ее хахалем.
– А чего было подглядывать, они и не скрывались.
– Да я и не говорю ничего такого. Просто хотел спросить, кто они такие. Вы узнали что-то?
– Да нет, только то, что они из России.
– А мужик так и исчез?
– Да, после грозы больше не появлялся…
– Да, дела… Видно вроде тебя, не сумела мужика удержать… – прокомментировал Бронко.
– Да нужны они очень! – фыркнула я.
– Гляди, прокидаешься! Как бы потом поздно не было!
Останься со мной. Останься со мной. Когда улетят ангелы, будь моей защитой, останься со мной.
